Перед тем как выйти, Евген Степанович долго прислушивался. Завернул за дом и бесшумно исчез в темноте.
– Пошел огородами, – сказал Богдан. – Далековато, зато вернее.
Вздохнул, внимательно всматриваясь в темноту, но так ничего и не увидел. Сказал со вздохом:
– Конспирация…
Заремба пришел спустя неделю. Снова попросил Катрусю вскипятить чаю и долго с удовольствием пил. Завел разговор об урожае на огороде, о том, что хлеб на рынке подорожал, что спекулянты окончательно распоясались – три шкуры сдирают с народа. Но хлопцы понимали, что вряд ли Заремба рискнул бы после комендантского часа пробираться на далекую окраину города для беседы о моркови на грядках и о вакханалии на рынке. Поэтому сидели молча, лишь поддакивая. А Евген Степанович, дуя на горячий чай, щурил глаза, аппетитно прихлебывал и очень серьезно обсуждал с Катрусей проблему удобрения для помидоров. Лишь раз, как бы невзначай, обратился к Петру:
– Катруся говорила, вы немецкий хорошо знаете. Верно?
– Почти как родной. Отец работал в торгпредстве в Берлине, и я вырос там.
– Так, так… – Глаза снова исчезли в узких щел shy;ках. – А ты, Богдан, почему нос воротишь?
– Да разговор уж больно любопытный – картошка, редька… Точно это самое важное…
– А зимою скажешь – картошки бы горячей!.. Или, прошу пана, супа с фасолью…
– До сих пор жили, как-нибудь переживем!
– Надо, чтобы не как-нибудь. Без пищи – какая работа! Еда – большое дело. Ihre Meinung daruber, mein junger Freund?[5] – вдруг обратился к Петру.
Тот вздрогнул от неожиданности и тут же отве shy;тил:
– Dies haben wir stattgestellt als wir in Kriegsgefangenenlager gewesen worden[6].
– Прекрасное произношение, – довольно потер руки Евген Степанович. – Еще один вопрос. Вы разбираетесь в бриллиантах, золоте, ну и в разном ювелирном хламе?
– Полнейший дилетант…
– Это беда небольшая. – Заремба вышел в переднюю и принес оттуда несколько книг. – Вот посмотрите. Быстро подковаться сможете?
– Ничего не понимаю. – Петро бегло просматривал книжки. – Справочник ювелира… каталоги… ценники. К чему все это?
– Но ведь вы не ответили на мой вопрос.
– Я думал, вы шутите.
– Неужели похоже, что я пришел сюда, чтобы шутки шутить?..
– Нет, но ведь…
– Недели хватит?
Петро почесал затылок.
– Если надо, хватит.
Заремба поднялся, зашагал по комнате. Петро смотрел на него, ожидая объяснений. Богдан тоже хлопал глазами, и он никак не мог взять в толк, что к чему. Только Катря спокойно штопала чулок.
– Так, так… – начал вдруг Евген Степанович каким-то чужим голосом. – Такое, значит, дело… – Сел верхом па стул, опершись подбородком о спинку. – Можем начать большую игру, очень большую. Можем сразу и проиграть. Риск большой. – Помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями. – Так вот, слушайте… Недавно на шоссе около города партизаны устроили засаду и перехватили машину. Все пассажиры погибли – два офицера и один штатский. У штатского нашли интересное письмо. Какой-то юве shy;лир из Бреслау рекомендует племянника Карла Кремера своему давнему приятелю – нашему губернатору. Понимаете, самому губернатору!