Прямо перед ним со скрещенными на груди руками стояли Ларри и Дирк. Они улыбались.
Из-за их спин появилась фигура. Это был человек в дорогом костюме, темной рубашке и ярком, цветастом галстуке. В бутоньерке была красная роза. Глаза его скрывали массивные темные очки. На руках были черные кожаные перчатки. Он опирался на точеную деревянную трость с серебряной насечкой.
Человек приблизился. Шел он пошатываясь, нетвердо, видно было, что без трости передвигаться он не может.
Сид попытался что-то сказать, но слова застряли в горле.
Человек посмотрел на Сида и заговорил. Выражался он по-английски чисто и даже изящно, вроде бы добродушно, но слегка поддразнивая.
– Боюсь, Сид, теперь твоя игра окончена. Скоро мы опустим занавес. Тебе уже недолго обременять этот мир.
– Кто ты? Что все это значит? – выдавил Сид.
Человек поднял правую руку и снял очки. На месте правого глаза зияла черная яма, кожа по краям была сморщена и имела неестественный синеватый оттенок. Глаз был выбит пулей, которая не пощадила и костей надбровья. На месте брови был шрам.
Сид содрогнулся.
– Не только это, – сказал человек, указывая на свое лицо, – это тоже. – Он показал на ноги. – Почти не ходят.
– Как это случилось? – спросил Сид, не понимая, зачем этому человеку понадобилось говорить все это ему.
– Очень просто, Сид, это сделал ты.
– Кто ты?
– Я – Саймон Гулд.
– Саймон Гулд?! Не может быть! Ты мертв, тебя съели рыбы!
– Рыбы почти меня съели, но, как видишь, мне удалось выжить. Хотя порой мне кажется, что было бы лучше, чтобы все кончилось для меня уже тогда.
– Саймона Гулда убили выстрелом в голову, зашили в мешок и утопили. Этого не может быть.
– Но это так, – сказал Гулд. – Я вспорол мешок ножом еще до того, как он коснулся воды. Я выжил. Воля к жизни никогда не бывает столь обостренной, как в минуту смертельной опасности. Я добрался до берега, и вот я здесь. – Он засмеялся. Зловещий этот смех отозвался в голове Сида гулким эхом. Сид попытался нащупать путь к спасению.
– Может, нам поговорить? Я могу взять тебя в долю. Нам обоим хватит. Ты ведь не станешь меня убивать, не станешь, ведь правда? Ты ведь не можешь…
– Могу и сделаю, Сид. Это заключительный эпизод драмы, что началась много лет назад в фургоне в Эссексе.
– Ты! Ты! Ты стоял за всем этим! Это ты убил Лайонела и всех остальных! Это был ты!
– Верно, Сид, совершенно верно.
Наступило молчание, затем Гулд продолжал:
– Говорят, что месть – это блюдо, которое подают холодным. Я долго ждал, и, когда это стало возможным, привел в действие свой план. Я был терпелив. Я не мог допустить, чтобы что-то пошло не так. Я хотел подцепить тебя на крючок так, чтобы тебе уже не удалось высвободиться.