Милка так орала, что Сан Саныч все понял. И неожиданно стал уговаривать Надежду поехать.
– Езжай, Надя, места там замечательные! – вздохнул он. – Я как вспомню эти просторы, и парк чудесный...
– Да что я, по-твоему, в Пушгорах не была, что ли... – обиделась Надежда.
– И когда в последний раз это было? – прищурился муж.
Выяснилось, что последний раз Надежда была в заповеднике лет двадцать назад с экскурсией от работы. И то было это поздней осенью, шел дождь, и дороги размыло.
– Вот, а сейчас погода отличная, – уговаривал Сан Саныч, – все цветет. Поглядишь на Михайловское, посидишь под дубом, где сам Александр Сергеевич, говорят, сиживал, стихи вспомнишь. «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том...» Пушкин – это наше все!
– Да что мне вспоминать, я и так Пушкина помню! – рассердилась Надежда. – Вот, пожалуйста: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то как зверь она завоет, то заплачет, как дитя...»
– Ну, это ты не по сезону! – протянул Сан Саныч. – А про теплое время года ничего нет?
– Пожалуйста! – с маху ляпнула Надежда. – «Мороз и солнце, день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный!»
И осеклась от мужниного хохота. Больше, как ни старалась, она, к своему стыду, ничего из Пушкина вспомнить не могла. Сан Саныч же откашлялся и разразился целой главой из «Евгения Онегина» – он-де в школьные годы на спор выучил роман в стихах наизусть. Надежда разинула рот – муж не переставал ее удивлять.
Милка, которая выслушала всю их беседу, поскольку Надежда забыла повесить трубку, сочла Надежду полностью побежденной и сказала, что скучно ей не будет: с Милкой сговорились ехать две ее приятельницы с работы – Виктория и Вероника, очень милые женщины, вежливые и общительные.
– Отлично проведешь время, они заводные такие, – посмеивалась Милка.
– Да мне бы кого посерьезней, моего возраста... – сдаваясь, пробормотала Надежда.
– Хочешь отодвинуть старость – выбирай подруг моложе на десять лет! – выдала Милка свежую сентенцию и отключилась.
Наутро муж растолкал Надежду рано-рано, напоил крепким кофе, всунул в руки заранее собранную сумку, кошелек и паспорт и мигом домчал на машине до места сбора группы. Но сделал он это на час раньше назначенного срока, потому что торопился на работу, и Надежда сорок минут топталась на пустой площади, потому что в такую рань даже кафе были закрыты.
Подали автобус, и к Надежде подошли две Милкины сослуживицы – довольно разбитные дамочки лет сорока с хвостиком, как определила Надежда.
– Вика, – представилась одна.
– Ника, – тут же добавила вторая. – Мила рассказывала о вас...