Пронзительный взгляд его голубых глаз не оставлял сомнений в искренности этих слов.
– И для меня тоже, – эхом откликнулась Ханна.
– Тогда о чем мы говорим?
– О том, что я хочу помочь тебе. О том, что хочу подружиться с Салли.
– Это будет не так просто, Ханна, – невесело заметил Хартфилд.
– Ужин готов! Все за стол! – раздался из дома голос Салли.
– Вы не ждите, пока я буду детей укладывать, – сказала Салли, после того как овощной суп, спагетти, салат были съедены, а посуда вымыта. – Потому что, когда они заснут, я сумею только доползти до кровати. Собеседница по вечерам из меня плохая. Вы уж извините. Ребята у меня ранние пташки, особенно Джеффри – в шесть утра уже на ногах. А Бен стал плохо спать – с тех пор как Стива нет…
– Да перестань ты извиняться, Салли, – перебил ее Иден. – Это я должен извиняться, что не успел подстричь весь газон.
– Возиться с этим газоном – гиблое дело, – махнув рукой, засмеялась Салли. – Он то ли пересох, то ли промок. Листья так долго лежали плотным ковром, что трава взошла очень плохо. А я собиралась разбить клумбы, посадить розы… Но пусть уж этим займутся следующие хозяева.
– Следующие хозяева?
– Давай будем реалистами, Иден. Если развод, значит, дом надо продавать. Эта особа – Джина, что ли? Извини, я не могу говорить о ней спокойно, – совсем молода. Около двадцати пяти, наверное. Когда-нибудь она захочет иметь своих детей, понадобится дом, хозяйство. А ты представляешь Стива, который содержит одновременно две семьи? Стива, который и себя-то обеспечивает с трудом! А ты представляешь, каково мне придется тащить этакую махину? Да я за всю жизнь не выплачу кредит…
Все это Иден уже говорил Ханне, но из уст Салли те же слова звучали горше. Женщина старалась говорить непринужденно, бодрилась, но без особого успеха. И тем больнее Ханне было слушать ее. А при упоминании Джины Ханну будто ножом резануло. Не будь мы сестрами, я бы безоговорочно поддерживала Салли, осознавала она. Так, как это делает Иден.
Спустя немного времени Хартфилд вез Ханну домой. Ехали они молча, каждый был погружен в свои мысли. Впрочем, нетрудно было догадаться, о чем они думают.
Наконец Иден заговорил.
– Ну, и когда мы все скажем ей?
– Что я сестра «этой особы»? Острота была явно неуместной.
– Да, – хмуро подтвердил он.
– Не знаю, – сказала Ханна и хотела взмолиться: «Давай не будем об этом! Давай оставим все как есть». Но промолчала.
– Симпозиум начинается уже через месяц.
– Какой симпозиум? – удивилась Ханна. Странно, как быстро он выбросил из головы свою Салли!
– Международный симпозиум травматологов в Куинслэнде. А что, ты… Боже мой, неужели за этой свистопляской с самолетом мы забыли обсудить это?