Он разложил гребешки в горшочки, добавил зелени и полил их маслом с мелко нарезанным укропом. От этого аромата у Лили потекли слюнки. Посыпав все черным перцем, Джек указал Лили на обтянутые кожей сиденья на корме и передал ей горшочки, а сам раздвинул деревянный раскладной стол и поставил на него ведерко с шампанским и двумя бокалами. Разлив шампанское, он поднял один бокал.
— За великолепный день, — провозгласил он свой тост.
— За чудесный день, — улыбнулась Лили и сделала небольшой глоток шампанского, по вкусу напоминающего нежный нектар.
Джек касался коленом ее бедра, доставляя Лили этим прикосновением одновременно и пытку, и наслаждение. Сделав еще глоток, она взяла вилку в надежде сосредоточиться на чем-нибудь еще, кроме Джека. Вкус гребешков оказался божественным — тихий стон удовольствия сорвался с ее губ.
— Как вкусно! Я и забыла, какими восхитительными могут быть свежие гребешки. — Лили подняла со стола салфетку и промокнула губы. Ее рука неожиданно замерла, когда девушка натолкнулась на горящий взгляд Джека.
Ее тело сразу ожило, а между бедер разлилось тепло, которое быстро распространилось по всему телу. Лили охватило безумное, неконтролируемое желание, и она боялась, что, если Джек коснется ее, она сразу же растает в его руках.
Джек действовал на нее как наркотик, заставляя желать его с той силой, с какой она раньше отрицала его власть над собой. Один лишь день, проведенный с ним наедине, а она уже чувствует, словно внутри нее бушует пламя.
Лили заставила себя вырваться из-под колдовства его взгляда и постаралась снова сосредоточиться на еде, но игнорировать проскакивающие между ними искры желания было невозможно. Стараясь скрыть свое состояние, она поднесла бокал к губам и сделала вид, что увлечена созерцанием буйства красок предзакатного неба, жалея, что нельзя украсть эти минуты у неумолимо движущегося времени, чтобы затем снова прочувствовать и свое волнение от близости Джека, и вкус бесподобной еды во рту…
Что-то кольнуло у нее в груди, когда Лили осознала, что вместе с окончанием этого дня умрет и его волшебство. Будь она по-прежнему подростком, она, может, сохранила бы его в сокровищнице своей памяти, но годы научили ее, что все в жизни — не более чем иллюзия.
— Красиво, правда? — кивая на феерию цветов, окрасивших небо, сказала она.
— Красиво.
Голос Джека звучал как-то странно, и Лили повернула голову. Джек не смотрел на закат. Он смотрел на нее, а затем взял бутылку шампанского и поднес к ее бокалу. Когда тот заполнился наполовину, Лили удержала Джека за руку: