Вдруг Сисси почувствовала, какое внимание уделяет ей Франц Иосиф; тут же смутилась и покраснела, с нее слетела естественная игривость, которая заставляла хмурить брови тетку Софию. Она ухватилась за своего друга Карла Людовика как за спасательный круг: не смела смотреть ни на императора, чей улыбающийся взгляд проводил ее в непонятное ей самой смятение, ни на Елену — боялась увидеть на ее лице разочарование, понять которое так легко.
Почувствовал разочарование и еще один человек — Карл Людовик. Страстно влюбленный в красивую кузину, юный эрцгерцог прекрасно понял, какое значение имеет взгляд брата, и вечером того же дня, после ужина, в кругу семьи высказал матери свою боль — не мог скрывать:
— Сисси очень понравилась Францу, мама, гораздо больше, чем Нене. Вот увидишь — он предпочтет ее сестре.
— Ты не бредишь? — Эрцгерцогиня пожала плечами. — Такую девчонку?! Это было бы катастрофой!
Вполне возможно, она просто—напросто старалась успокоить себя — ведь глаз у нее наметанный. Но ее иллюзиям не пришлось длиться долго: на следующий день, едва она успела встать с постели, к ней, не дав даже возможности позавтракать, явился Франц Иосиф; он весь светился.
— Знаешь, — сказал он, — Сисси просто прелесть!..
— И ты врываешься ко мне в такой час, чтобы сказать это?
— Тысячу извинений, мама, но я должен тебе это сказать! Она обворожительна, восхитительна!
— Но она всего лишь ребенок!
— Конечно, она очень молода, но посмотри на ее волосы, глаза, на ее очарование, на всю ее личность! Она изысканна.
— Но ведь есть Елена. Та Елена, которая…
— Елена — ничто! Она прекрасна, но ее не видишь, когда есть Сисси.
— Ладно, успокойся! Ты еще сам не знаешь, что тебе нужно. Следует поразмыслить. Время на это у тебя еще есть, не стоит торопиться! Никто не требует, чтобы ты немедленно обвенчался.
Но попробуйте остановить поток в его неумолимом движении! Широко улыбнувшись, молодой император нежно обнял мать:
— Мне кажется, лучше не затягивать с этим. Я немедленно постараюсь увидеться Сисси — до обеда.
И тут же ушел заниматься своим делами самодержца, озаренный мыслью — сможет побыть наедине с той, которую уже считал своей любимой… К несчастью, он ее не нашел и с хмурым выражением лица, несколько раздраженный, сел за стол рядом с Еленой, на которую продолжал не смотреть. Эта несчастная даже не услышала звука его голоса. Он глядел только на Сисси, сидевшую в другом конце стола — между эрцгерцогиней Софией и принцем Гессенским.
А девушка, чрезвычайно смущенная пристальным улыбающимся взглядом, которого он с нее не спускал, практически не притронулась ни к одному из поданных блюд, чем вызвала удивление соседки по столу.