Щелкнув задвижкой, хозяин пропустил Сергея. Стукнувшись лбом о косяк, тот вошел в темную, пахнущую табаком избу. Хозяин долго чиркал зажигалкой. Метнувшись, свет озарил его обитель, сплошь увешанную листьями самосада. В углу стояла грубо сколоченная из досок кровать; подвешенная на веревке, болталась зыбка, и, повернувшись спиной к вошедшим, застегивала кофточку женщина.
– Тут, знаешь ли, свои, – буркнул Сергей, и Ванюшка вынул руку из кармана.
– Русские товарищи? – улыбнулась женщина.
– Вы нас извините, пожалуйста, – любезно проговорил Сергей и вдруг на минуту увидел свое отражение в висящем старом зеркальце. Но это же был не он, не Сергей! Коричневый от засохшей грязи и крови лоб, чугунного цвета пятна под глазами и на щеках, всклокоченная, давным-давно не бритая борода и спутанные волосы на голове с прилипшими к ним листьями крушины.
«Как же они не боятся меня? – взглянул он на хозяина. – Это же не лицо!…»
– Иезас не понимает по-русски, – кивнула женщина в сторону мужа. – Да вы садитесь, – продолжала она, – тут никто не видит…
В сумку из-под сыра была всунута коврига хлеба, два куска сала, пучок самосаду и спички. Женщина вышла проводить беглецов, указала, где живут полицейские и как обойти их, где нужно перейти речушку, которая течет вон там, кивнула она. Женщина сокрушенно качала головой, глядя на босые ноги несчастных. Сердечно простившись с гостеприимными хозяевами бедной избы, Сергей и Ванюшка растаяли во мраке…
После этого три ночи не заходили в дома. На четвертую, пересекая лесную лужайку, увидели пасущуюся корову, привязанную за веревку, и под животом у нее крохотного теленка.
– Тпружиня, тпружиня! – негромко позвал Ванюшка.
Корова ответила доверчивым мычанием.
– Ручная! Подоим немного, – обрадовался Иван.
Сергей с котелком в руках начал подкрадываться к вымени. Ванюшка опасливо заходил спереди. Вымя было влажное и горячее: видать, теленок только что сосал молоко. Сергей потянул издали сосок, и упругая струйка цвикнула к его ногам. В ту же минуту корова решительно отодвинулась, не переставая мычать.
– Дай ей хлеба! – предложил Сергей. Жуя хлеб из рук Ванюшки, корова позволяла Сергею манипулировать у вымени.
– Скорей, хлеб конч… – и, поднятый за штаны на рога, Ванюшка отлетел в сторону. Задетый копытом, жалобно звякнул котелок, перевернувшись вверх дном. Плюнув на требухастый живот коровы, Сергей поспешил к Ивану…
…Дни конца сентября стояли погожие, солнечные.
Светлые тихие ночи позволяли беглецам проходить по двадцать – двадцать пять километров. Где-то позади остался крупный литовский город Шяуляй. Лежали на пути Паневежис, Даугавпилс, а затем – родная земля.