— Мотострелков мне! Остапенко? Значит так: пошлешь десяток дозоров, пусть хоть как, хоть мытьем, хоть катаньем, но дорогу найдут. И вот еще что… Патроны пускай на всякий случай боевые возьмут! Вопросы? Вот и отлично…
Трое разведчиков бесшумно скользили по лесу.
— Слышь, скворец… Куда-то мы не туда попали…
— Так точно, товарищ гвардии дедушка.
— Перемолочено все так… Такого быть не должно. Бл…, а это еще что?
Они молча застыли возле закопченной до неузнаваемости «семидесятки».
— Молодой, это еще что?
Боец-первогодок сдвинул назад каску:
— Товарищ гвардии дедушка, это вроде Т-70. Танк такой был. Я про них в «Технике — молодежи» читал. Может, кино снимают?
Старший собирался что-то сказать, но на полуслове осекся: послышалась короткая очередь. Разведчики переглянулись, не сговариваясь, загнали патроны в стволы «калашей» и, крадучись, двинулись на звук выстрелов… Через несколько секунд они лежали в пожухлой, выгоревшей траве и не верили своим глазам. На фоне горящей «тридцатьчетверки» четко вырисовывались три силуэта в знакомых с детства по фильмам и картинкам касках, переговаривающихся характерными гнусавыми голосами…
00.00. Прохоровка. 11.07.1943.
— Товарищи офицеры! Не знаю, каким образом, но мы попали в прошлое. Сейчас мы на Курской дуге. И идет то самое сражение. Сегодня немцы двинули свои танковые части, пытаясь прорвать фронт. Мы в тылу у врага. До наших — семь километров. Я принял решение: постараемся прорваться к нашим и поможем им. Вопросы? — Первушин отер со лба пот. — В таком случае доведите это до сведения своих батальонов и рот. Идем стандартным боевым порядком полка. Танки впереди, мотострелки, затем — тыловые службы. «Шилки» страхуют тыловиков. Артдивизион — в арьергарде. Начало движения — в 4.00. Все свободны.
Подполковник демонстративно расстегнул кобуру пистолета, загнал в ствол патрон. Офицеры козырнули и заторопились к своим подразделениям.
Первушин сел на броню кэшээмки, закурил. Рядом с ним устроился замполит.
— Ну что, комиссар? Как думаешь: всыпем фрицам?
— Должны, Николай Сергеевич, должны… Вот только, — замполит Невзоров нервно потер ладони, — нас как, потом, в ГУЛАГ не закатают?
Среди офицеров полка Невзоров, несмотря на занимаемую должность, слыл фрондером, читал «самиздат» и в своем кругу иной раз поругивал порядки и правительство.
Первушин усмехнулся:
— Что, комиссар, струхнул? Диссидентов начитался? Ну-ну, — он хлопнул Невзорова по плечу, — бог не выдаст, свинья не съест! Немцы не убьют — культ личности не затронет! Да вообще, мне отец рассказывал, — подполковник понизил голос, — не было никакого культа. Так что выживем — надо бы товарищу Сталину «кукурузника» заложить, чтоб иудничать было неповадно…