Вдруг они услышали крики. Глядь – мальчики Огаревы дерутся с пацанами из соседнего двора. Дарья и Семка кинулись на помощь, раскидали драчунов, но последствия драки оказались ужасны: у старшего, Никиты, кровью залило всю шею, он ревел от боли. Схватив его за руку, Дарья потащила Никиту домой, следом плелся хнычущий Дениска. Елена Егоровна осмотрела рану, пришла в ужас: мочка уха разорвана, болталась на малюсеньком кусочке. Дарья сбегала за военным доктором, который жил по соседству, тот сделал уколы, пришил ухо, а Никита орал, будто его режут.
– Ты мужчина, терпи боль, – строго сказала сыну Елена Егоровна. – Даша, как это произошло?
– Пацаны обзывались, – вместо Дарьи проревел Дениска, прижимаясь к няньке, по щекам мальчика потоками текли слезы. – Сказали, что у нас папа предатель и враг. Тут Никита им и врезал… И я врезал… Никита упал на качели, а там… там прут острый торчал…
– Простите меня, Елена Егоровна, – всхлипнула и Даша, – это я виновата, недоглядела. С Семкой болтала.
– Ну что ты, девочка, – погладила ее по голове она. – Они обязаны защищать свою честь и честь отца. Не плачь.
Неожиданная ласка и то, что Елена Егоровна не стала ругать и обвинять ее, тем более не побила, привели к еще большим слезам – рыдали втроем хором. Глядя на детвору, Елена Егоровна рассмеялась. Дарья была благодарна Огаревой, полюбила ее в тот момент, как родную. А потом все пили чай, хохотали над потешным видом Никиты, которому доктор перебинтовал голову через макушку и подбородок, голова его стала напоминать грушу.
В этот мирный момент кто-то постучал в дверь. Елена Егоровна побежала открывать, думая, что это Фрол Пахомыч, но вдруг Дарья испуганно замерла, услышав удивленное:
– Василиса?
– А я к тебе… – сказала сестра Огаревой.
Дарья сорвалась с места и рванула в прихожую. Василиса стояла в дверном проеме и даже не заметила сестру, потому что смотрела Елене Егоровне в лицо, пылая гневом. Одну руку она держала за пазухой, укрывая ее бортом пальто. «Ножик! – догадалась Дарья, чувствуя мелкую дрожь в теле и медленно, как бы не по своей воле, подходя ближе к обезумевшей сестре. – Подрезать надумала. Ну, зачем она, зачем?..»
– За все мои страдания, – говорила ничего не понимающей Елене Егоровне Василиса. – За то, что отняла его у меня…
Васька распахнула пальто…
Дарья успела заметить, что прятала сестра не нож, а стеклянную банку с какой-то жидкостью, только это ничего не изменило. С криком: «Не надо!» – она кинулась на Василису и толкнула ее в дверной проем. Та упала на площадку, и как-то так получилось, что жидкость из банки выплеснулась на лицо Василисе. Она страшно завыла, закаталась по полу… От ее воплей у Дарьи мороз пробегал по коже, она не понимала, что произошло. Ну, упала – делов-то!