– Как ты?
– Мне мокро и тепло. Можно, мы останемся тут навсегда? – попросила я, сидя напротив него в наполненной до краев ванне. Я подставила лицо струям и закрыла глаза.
– С Новым годом, дорогая, – прошептал он и притянул меня к себе. Я встрепенулась.
– Как, с Новым годом? Мы что, встретили Новый год в ванне, занимаясь сексом?
– Я не знаю, не уверен. Посмотри на часы. Они там, в телефоне, – пожал плечами Федя, показывая, что лично его такой вариант встречи Нового года вполне устраивает.
– Подожди-подожди. Где этот телефон? – суетилась я, выпрыгнув на пол.
– Ты зальешь соседей, – усмехнулся он.
– Всенепременно. Я же впитываю как губка. Ой, Федька, без пяти двенадцать. Побежали хоть шампанского откроем. Ну что ты лежишь. Ты что, тюлень?!
– Вот же что делает с женщиной желание выпить, – рассмеялся он, выныривая из ванны и обматываясь полотенцем. Я кое-как натянула на себя красное платье, прямо поверх мокрого тела, безо всякого белья. Мы домчались в комнату на остатках выступления президента, который нес какую-то ересь про то, что надо держать удар. Его речь была мало похожа на поздравление. Скорее на боевой призыв. Но мы его практически не слушали. Шлепая босыми мокрыми ногами по паркетной доске, мы лихорадочно откупоривали новую бутылку шампанского, раскладывали горками салаты и заливное по тарелкам и, стоя в полной боевой готовности, готовились выпить.
– Куранты! – закричала я. – Загадываем желание?
– А как же! – кивнул Федя. – Только не загадывай ничего, чтобы похудеть.
– Отстань, они же бьют! – возмутилась я. – Дай хоть подумать.
– А я знаю, что загадать.
– Вот и молодец. – Я зажмурилась и загадала, чтобы мы с Федором… были вместе. Самое большое мое желание, одно на миллион. И с последним ударом курантов я хлебнула шампанского так, что чуть не расплескала его. Спешила, что делать. Но успела, выпила все до дна и при звуках гимна уже закусывала своим майонезным салатом, который почему-то показался мне на редкость вкусным. Да что там, вкусным было все. Селедка под шубой, маринованный чеснок, икра.
– Слушай, ты так не ела никогда, – восхитился Федор. – Мстишь за голодный год?
– Вкусно же. А тебе невкусно?
– Очень вкусно, – согласился он. – Но я бы предпочел продолжить начатое.
– Ты о чем? – не сориентировалась я.
– О том. Пошли-ка обратно в ванну.
– Ты недостаточно чистый?
– Я недостаточно удовлетворенный, – развел руками он и потащил меня обратно. – Ты наелась? Дай и другим.
– Ты совершенно невозможный.
– А я тебя предупреждал, – усмехнулся он. – Я такой.
– Дай хоть коньяку с собой взять, – попросила я жалобным тоном.