– Сколько там всего картин?
Джонатан не сразу назвал цифру. Он знал, что с ней нельзя делиться не покидавшей его надеждой найти пятую картину, о которой ему рассказал Питер. Последняя картина Владимира Рацкина с точки зрения Анны была химерой, плодом ненасытной, болезненной страсти её будущего супруга к старому спятившему живописцу.
У себя в гардеробной Джонатан открыл маленький чемодан, отобрал несколько аккуратно сложенных рубашек, пуловер, галстуки, бельё на пять дней. Сосредоточившись на сборах, он не услышал шагов Анны у себя за спиной.
– Опять ты бежишь от меня к своей возлюблен ной, в этот раз – всего за четыре недели до нашей свадьбы. Как только совести хватает!
Джонатан оглянулся. В дверном проёме вырисовывался привлекательный силуэт его будущей жены.
– Моя возлюбленная, как ты выражаешься, – старый художник, спятивший, как ты его называешь, к тому же уже много десятилетий покоящийся в земле. Неутешительное свидетельство моих извращённых вкусов на заре нашего союза!
– Даже не знаю, как относиться к этому твоему замечанию… Ведь я тоже в твоём вкусе!
– Я совсем не это имел в виду! – возмутился он, заключая её в объятия. Анна вывернулась и толкнула его в грудь.
– Ты перебарщиваешь!
– Анна, у меня нет выбора Не усложняй моё положение. Почему я не могу делить эту радость с тобой?
– Интересно, если бы Питер позвонил накануне свадьбы, ты бы отменил наше бракосочетание?
– Питер – мой лучший друг и наш свидетель. Накануне свадьбы он бы не позвонил.
– Почему нет? Он бы не постеснялся!
– Ошибаешься. У него, конечно, своеобразный юмор, которому ты сама отдаёшь должное, но при этом он вовсе не лишён такта.
– Значит, он это успешно скрывает. Как бы ты поступил в случае такого его звонка накануне свадьбы?
– В этом невероятном случае мне бы, наверное, пришлось отправить в отставку «возлюбленную» ради скрепления законными узами союза со спутницей моей жизни.
Джонатан надеялся, не слишком, впрочем, в это веря, что теперь Анна перестанет его мучить. Чтобы не помогать ей провоцировать ссору, он удалился с вещами в ванную, собирать туалетные принадлежности. Но она решительно последовала за ним и туда. Когда он, сняв с вешалки плащ, наклонился, чтобы её поцеловать, она сделала шаг назад.
– Признайся, ты и сам понимаешь, что Питеру хватило бы наглости позвонить даже в утро свадьбы!
Джонатан спустился вниз и там, уже взявшись за ручку входной двери, оглянулся и долго смотрел на Анну, оставшуюся со сложенными на груди руками на лестничной площадке.
– Heт, Анна, он бы дождался утра понедельника, и тогда я бы его прикончил за то, что он не посмел позвонить.