Он сделал паузу и быстро добавил:
– Возможно, вы хотели бы связаться с вашей семьей?
– Нет! Нет!
Возглас, который герцог уже слышал, вновь сорвался с губ Салены, и она опять вздрогнула в ужасе.
«Отец никогда не простит мне моего поступка! – пронеслось в голове у Салены. – Он должен верить, что я умерла».
Ей оставалось только надеяться, что отцу удастся сохранить те деньги, которые князь ему дал. Но тут Салена подумала, что об этом можно не беспокоиться: ведь князь мертв и не может отнять у отца деньги.
«У папы все будет хорошо, – сказала она себе. – Только он никогда не должен узнать, что я жива».
Но как же ей жить без денег и крыши над головой?
Салена непроизвольно бросила на герцога жалобный взгляд и умоляюще сложила ладони, как маленький ребенок, которому нужна помощь.
– Я вижу, вы еще очень расстроены, – заметив это, сказал герцог. – Поэтому не буду больше терзать вас расспросами. Постарайтесь просто отдохнуть. Несмотря ни на что, сегодня прекрасный день. Мы одни в Средиземном море, и никто не знает, что мы здесь.
Ему показалось, что ее глаза просветлели, и он добавил:
– Я часто думал, как забавно внезапно исчезнуть и начать жизнь сначала, как будто новую книгу о самом себе.
Герцог помолчал и, видя, что он на верном пути, продолжал:
– Если кто-то ищет вас, то, узнав, что вы бросились в море, он будет расстроен и прекратит поиски. Никто в Монте-Карло не знает, куда я исчез, и тем более никто не подумает, что вы попали ко мне на яхту. – Он улыбнулся: – Вы свободны – свободны от всего, что тревожит вас. Никому не известно, где вы и что сделали в прошлом!
– Это… действительно… так? – нерешительно спросила Салена.
– Без сомнения, – подтвердил герцог.
– Но… Бог… знает!
Она произнесла это почти шепотом, но герцог расслышал.
– Да, Бог знает, – ответил он. – Но нас всегда учили, что Он милостив и чуток, и я уверяю вас, Салена, что вам– именно вам – не нужно Его бояться.
Говоря это, герцог подумал, что высказывания такого рода раньше были ему несвойственны.
Но, увидев, что Салена слегка успокоилась, понял, что нашел правильные слова.
«Какое же преступление могла совершить эта девочка, – спросил он себя, – если она боится возмездия Божьего больше, чем человеческого?»
В кают-компанию вошел стюард и объявил, что ленч подан. При его появлении Салена вздрогнула, как будто боялась увидеть кого-то другого.
Сделав вид, что ничего не заметил, герцог произнес, вставая:
– Я решил, что в такой жаркий день на палубе будет приятнее.
Он проводил Салену туда, где стояли два больших плетеных кресла, на которых лежали мягкие подушки.