Его губы прикоснулись к ее губам, и Гизела получила первый поцелуй в своей жизни.
Она знала, что должна освободиться от его объятий, и где-то далеко на задворках сознания мелькнула мысль, что надо бы рассердиться.
Но Миклош Толди крепко прижимал ее к себе, а ее губы были в плену его губ.
Невозможно было даже думать, не то что двигаться.
В первое мгновение Гизела почувствовала себя пленницей, но потом волшебное ощущение, теплое, словно морская волна, разлилось по всему ее телу, и у нее перехватило дыхание.
Это было так чудесно! Так же чудесно, как та небесная музыка, под звуки которой она танцевала сегодня в лесу. Это было подобно мерцанию далеких огней, необъятности звездного неба, радужному сиянию солнечных лучей, отраженных в струях водопада.
Это был необыкновенный сон, в котором сбывается невыразимая, но давняя мечта, и ее смутные ожидания неожиданно стали явью.
Объятия Миклоша становились все крепче, а поцелуи – настойчивее. Но Гизела уже перестала бояться: он был таким нежным!
Он целовал ее долго. Так долго, что она уже не чувствовала земли под собой. Ей казалось, что они слились воедино и парят в небесах среди звезд, растворяясь в сияющей бездне.
Гизела чувствовала, что еще немного – и она задохнется от восторга, умрет от наслаждения. Наконец Миклош отпустил ее.
– Прощайте, – произнес он изменившимся голосом.
Гизела хотела попросить его не уходить, но не могла вымолвить ни слова, а когда к ней снова вернулся дар речи, было поздно. Миклоша уже не было.
Минуту назад он сжимал ее в объятиях, а теперь растворился в ночной темноте.
Постепенно она вернулась к действительности, и все, что с ней произошло, показалось ей сном.
Неужели она действительно гуляла сегодня в Венском лесу? А те студенты, которые так ее напугали, – были ли они на самом деле? Существует ли тот человек, чье лицо так и осталось ей неизвестным, но который спас ее и которому она столь необдуманно позволила себя поцеловать? Но доказательство того, что это был не сон, все-таки существовало. Этим доказательством были ее предчувствия, связанные с Веной. Теперь Гизела знала это точно.
Внезапно она осознала, что он ушел, сказав ей «прощайте», и что больше она его не увидит. Правда, она так и не видела его по-настоящему. Они узнали друг друга странным, невероятным способом – с помощью легких прикосновений и звучания голосов.
Гизела до сих пор ощущала его объятия, тепло и силу его рук, которые придавали ей уверенности и отваги в этом темном лесу.
А волны наслаждения, разбуженные его поцелуем, все еще захлестывали ее тело. Гизеле казалось, что ей никогда в жизни не испытать такого восторга, который она ощутила, став на несколько долгих минут пленницей Миклоша.