Поскольку он не успел еще просмотреть газеты, то уселся в обитое красной кожей кресло, чтобы почитать, .
«
Он включил лампу, которую смастерил сам таким образом, что она оставалась наклоненной под нужным углом даже в штормовую погоду.
Он приступил к чтению редакционной статьи в» Морнинг пост «, когда к нему в каюту вошел стюард.
– Извините меня, ваша светлость. Там – женщина, которая говорит, что у нее письмо, которое она вручит лишь в собственные руки вашей светлости.
Герцог в изумлении поднял голову:
– Почему она так настаивает?
– Я не знаю, ваша светлость, но она отказывается отдать письмо кому-либо другому и говорит, что не уйдет, пока ваша светлость не получит его.
– Это что, новый способ попрошайничества? – спросил герцог.
– Я не знаю, ваша светлость. Мне описывали здешних нищих. – Он задержался на секунду и добавил:
– Но эта женщина говорит как образованная, ваша светлость, хотя плохо одета, и мне показалось, что ей не помешало бы хорошенько поесть.
Герцог заинтересовался.
– Так, говоришь, она хочет вручить письмо именно мне?
– Она пререкалась со мной, ваша светлость, почти пятнадцать минут. Я говорю ей, в нашей стране слуги относят такие письма господину. Но она и слушать не хочет, что я ей говорю!
Стюард, давно уже служивший у герцога, говорил таким удрученным тоном, что тот невольно рассмеялся.
– Очень хорошо, Стивенс. Приведи эту женщину и позаботься, чтобы она ничего не стащила по пути.
– Можете не беспокоиться, ваша светлость!
Стивенс вышел, и герцог, слабо улыбаясь, отложил газету и направился к своему рабочему столу.
Он подумал, что, может быть, совершает ошибку, позволяя этой женщине подняться на борт. Но вместе с тем ему любопытно было узнать, что содержалось в письме.
» Наверное, это приглашение посетить какой-нибудь ресторан или ночной клуб, – думал он, – или, может быть, это просто хитроумная реклама какого-то магазина «.
Но он тут же сообразил, что в таком случае вряд ли к нему послали бы плохо одетого человека, да еще и женщину.
Несмотря на разговоры об освобождении женщин, в Турции по-прежнему всем заправляли мужчины, и поражение оттоманов в войне, может, и унизительное для солдат, тем не менее не сделало их мужчин менее агрессивными.
Герцог ждал. Затем услышал шаги, и дверь отворилась.
– Женщина, ваша светлость! – доложил стюард.
Герцог с любопытством поднял голову.
Женщина, вошедшая в каюту, действительно была одета плохо.
На ней было бесформенное грубое одеяние крестьянки, юбка доходила почти до пят, голову покрывал широкий шерстяной шарф, концы которого были закинуты за плечи.