Князья переглянулась с улыбкой, и было видно, что их любовь к Милице могли понять только они.
Джордж Рэдсток не переставая расспрашивал их, и они без устали рассказывали о своих приключениях.
Герцог наконец ушел в свою каюту, уверенный, что князья заснут глубоким сном, едва их головы коснутся подушек.
Он еще долго лежал без сна, размышляя об услышанном, и сравнивал князей с арабскими скакунами, которые, невзирая ни на что, не утратили свою породу, живость и мудрость, остались верны себе в таких условиях, которые сломили бы других мужчин.
Он мельком, как бы невзначай, вспоминал, что Долли наверняка ждет его, но истории князей и собственные раздумья о них отвлекали герцога, и он старался не думать о Долли.
Внезапно его словно озарило – он понял, что Долли его уже не интересует.
Ее красота вызывала в нем прежде физическое влечение, хотя он видел и ее алчность, и жадность, и старался быть терпимым к некоторым чертам ее характера, которые раздражали его.
Когда же он держал ее в своих объятиях, все казалось ничтожным по сравнению с ее пленительностью и очарованием, перед которыми он обо всем забывал.
Теперь герцог понял, что, каким бы сильным ни было его влечение к Долли, оно уже исчезло. Для него была ясной вся нелепость сложившегося положения: вдалеке от дома и на яхте им трудно было бы избегать друг друга.
Словно по зову его мыслей Долли вошла в каюту, села на ручку его кресла и обхватила руками шею герцога.
– Я люблю тебя, Бак, – сказала она, – и хочу, чтобы ты любил меня. Меня возмущают эти люди, ворвавшиеся в нашу маленькую компанию, потому что мы теперь не можем быть наедине.
Герцог заставил себя взять ее за руку, хотя ему совершенно не хотелось касаться ее.
«Я, кажется, сошел с ума!»– подумал он про себя.
Раньше в его любовных романах постепенно наступал период «охлаждения» до того момента, как он окончательно признавался самому себе, что его чувства изменились и некогда любимая леди больше не привлекает его.
Но никогда еще с ним не происходило такого внезапного отключения без каких-либо предварительных симптомов в перемене чувств, что помогали как-то сориентироваться, как ему поступить.
Ему даже вздумалось отправить всю компанию назад из Александрии другим путем.
Там, в гавани, всегда были корабли из Индии, и он мог бы оплатить их переезд, объяснив, что хочет один отправиться на сафари или же поплыть в Судан.
Но он ни на миг не сомневался, что Долли захочет отправиться вместе с ним.
– Что случилось, Бак? – спрашивала она. – Почему ты молчишь? Я беспокоюсь за тебя.
Герцог высвободился из ее рук и поднялся с кресла.