Вернувшись, Тина обнаружила, что брат стоит все еще один, и тут же со всех ног кинулась к нему.
– О, ради Бога, только не оставляй меня одну с этим ужасным маркизом де Садом. – стала просить она Кендрика. – Он совершенно невыносим.
– Я уже наслышан о нем, – ответил брат. – Тебе действительно не следует с ним разговаривать! Ничего, если уж он станет вести себя совсем непристойно, я увезу тебя домой.
Но только Тина хотела попросить Кендрика исполнить свое намерение немедленно, как появились остальные женщины, и уже через минуту все высыпали к экипажам. Тина с братом оказались рядом еще с какой-то парой, и продолжить разговор стало невозможно.
К несчастью, парочка была совершенно занята собой и даже на людях продолжала целоваться и вести себя таким образом, что Тине стало просто стыдно. Впрочем, она была избавлена хотя бы от присутствия ужасного маркиза.
В конце обеда, когда она отказалась подать ему руку, он просто прижался ногой под столом к ее колену – это воспоминание заставило девушку содрогнуться, даже сидя в экипаже рядом с братом.
До дома Па Пайвы оказалось совсем недалеко. Дом этот считался одним из самых красивых частных зданий в Париже, и на постройку его ушло не менее десяти лет.
В холле стоял веселый шум и сильный запах дорогих духов, который делал этот дом совсем непохожим на те, что Тине удалось видеть за свою жизнь.
Наверху в огромном салоне с пятью высокими окнами роспись на потолке представляла собой аллегорию Ночи, сменяющей День, а стены были задрапированы малиновой парчой, что в целом делало зал похожим на какое-то святилище.
Перед этим Тину и других женщин проводили наверх, чтобы снять накидки в комнате с массивной бронзовой люстрой. Ступени и перила лестницы, ведущей туда, к великому удивлению Тины, были сделаны из чистого оникса.
Накидки было предложено сложить на просторнейшую кровать, стоящую в алькове, как алтарь, и богато украшенную слоновой костью и резным деревом.
– Это стоит никак не меньше ста тысяч франков, – услышала Тина голос одной из женщин, явно преисполненный острой зависти.
Словом, в доме было еще много вещей, которые девушка с любопытством посмотрела бы, но, испугавшись того, что в ее отсутствие соседка Кендрика за обедом снова может целиком поглотить его внимание, поспешила вниз.
Спустившись, она с ужасом увидела, как ее брат и маркиз слишком горячо о чем-то спорят.
Она подошла вплотную к брату и услышала следующее:
– Я уже говорил вам, мсье маркиз, что Тина моя, и у меня нет никакого желания отдавать ее вам, равно как и кому-нибудь другому!