– Символизм включает в себя не только поэзию.
– Я знаю, что он распространился и на прозу, – кивнула Заза. – Мой дядюшка отдал дань прозе и написал даже две книги.
– Я должен их прочитать!
– Думаю, что они давно не переиздавались и их трудно будет найти.
– Ну вы-то можете дать мне их прочесть?
– С превеликим удовольствием, но у меня с собой их нет.
– Но вы хотя бы могли пересказать мне их содержание, чтобы я мог с полным правом высказать свое восхищение интеллектом вашего дяди.
– Но я считаю, что вам прежде надо было бы познакомиться с ним поближе. Ведь нельзя судить об интеллекте человека только на основании поверхностного знакомства с ним и его трудами, – с упреком заметила Заза.
– Я уверен, что он самый замечательный человек на свете, хотя бы только потому, что обладает столь очаровательной племянницей, – галантно вышел из положения молодой человек.
Этой фразой он поверг Заза в величайшее смущение. Она робко возразила:
– Вам не следует так говорить. Это против правил приличия.
– Правил приличия? – переспросил Пьер Бувье, в удивлении вскинув брови. – Какие могут быть правила приличия между символистами? А ведь мы принадлежим к их кругу, не правда ли? Символисты против всяких условностей и стереотипов. Они открыто выражают то, что думают и чувствуют. И я поступаю именно так.
– Мне кажется, что я должна остановить вас.
– Вы недовольны, что я говорю вам правду?
– Не то чтобы недовольна… но… вы смущаете меня немного, – призналась Заза.
– Я это чувствую. Но как раз ваше смущение мне и нравится в вас больше всего.
Он сделал многозначительную паузу и продолжил, как бы говоря самому себе:
– Я уже давно забыл, что женщины могут краснеть, смущаться и воспринимать мир с наивной верой, что он неиспорчен, что в нем нет уродства, подлости и прочего зла. То, как он это сказал, несколько удивило Заза.
– Наверное у вас в прошлом были какие-то неприятные моменты.
– Может быть, вы и правы, – сказал он резко. – Но я не хотел бы об этом сейчас говорить. Я испытываю только одно желание – говорить и говорить о вас.
Заза никак не могла найти способа прервать поток его комплиментов. Но, к счастью, на столе появились заказанные ими омлеты. Они выглядели так аппетитно, а она была так голодна, что тут же, как истинная символистка, презрев все условности, накинулась на еду.
– Вероятно, вы взяли недостаточно провизии в дорогу, ведь от Дорна до Парижа порядочное расстояние, – улыбнулся Пьер, видя с какой жадностью Заза поглощает омлет.
– К сожалению, мы не запаслись ничем. Но мой дядюшка кое-что покупал на станции.