Заза поняла тогда, что ее отец до предела напуган. Ей, девочке, казалось смешным, что такой высокий могучий мужчина, как ее отец, постоянно окруженный придворными и гвардейцами, может трепетать в страхе, словно заяц, загнанный охотничьими собаками.
И все меры предосторожности, предпринимаемые им в поездках по своей крошечной стране, тоже казались ей смешными.
Ее мать всюду сопровождала своего супруга и, наоборот, всем своим видом выражала полнейшую беззаботность.
– Неужели ты ничего не боишься, мамочка? – спрашивала у нее Заза после каждого случая убийства коронованных особ, описанного в газетах.
– Я фаталистка, моя девочка, – отвечала ей великая герцогиня. – Я уверена, что господь бог давно распорядился моей участью. И только надеюсь на то, что он дарует мне легкую смерть.
С каким обожанием посмотрела тогда Заза на свою мать. Как ее восхитило непоколебимое спокойствие этой прекрасной женщины.
А потом горе обрушилось на их семью. Великая герцогиня скончалась, но не от руки убийцы-анархиста, а от медленной разрушительной болезни.
Все эти воспоминания молнией промелькнули в мозгу девушки, и она вновь вернулась к реальности, к столику в парижском кафе, к устремленным на нее влюбленным глазам Пьера Бувье.
– Как вы думаете, действительно люди в Париже так напуганы, как утверждали эти мерзкие личности вчера в кафе?
– К сожалению, они близки к истине. Правительство и полиция сбиваются с ног, но не могут ничего сделать. Только в марте анархисты совершили шесть взрывов, а самую большую бомбу кинули в церковь Святой Мадлен.
– Как же можно кинуть бомбу в храм божий? Ведь туда заходят не только буржуа? – в негодовании воскликнула Заза.
– Я считаю, что все бомбометатели не совсем нормальные люди. Но тяжелая жизнь многих заставляет взяться за оружие. Человек несчастен, когда в его жизни не выпадает случая увидеть подлинную красоту. От мучается, злится и уже потом, встретившись с нею, стремится разрушить ее.
– А что такое настоящая красота? – не подумав, осведомилась Заза.
– Это вы, мадемуазель!
Заза тотчас покраснела, а потом с испугом спросила:
– Значит, на меня тоже могут устроить покушение анархисты?
– Нет-нет, – поспешил успокоить ее Пьер. – Ни один человек не поднимет руку на такое прелестное существо, как вы. А если и найдется в мире подобный безумец, то я защищу вас, если понадобится, ценой своей жизни.
Эта фраза повергла их обоих в смущение, и они усиленно занялись едой. Отставив в сторону опустевшую тарелку, Пьер облокотился локтями на стол и пристально уставился в глаза девушки, сидевшей перед ним.