– Так вы – сестра Джерарда Лэнгстона? – догадался граф.
Она кивнула и, взяв его руку, осторожно погрузила ее в тазик и тщательно промыла ссадины.
Треварнону было странно, что женщина прикасается к нему столь бестрепетно, даже равнодушно. Но Демелса была целиком поглощена лечебной процедурой, не обращая внимания на него как на мужчину, тогда как он остро чувствовал ее женскую привлекательность.
– А травы вы, наверное, выращиваете сами в том садике, который окружен красной кирпичной стеной? – поинтересовался он.
– Это был мамин садик, – печально отозвалась девушка.
– Жимолость! – вдруг воскликнул Треварнон. В ответ на ее удивленный взгляд он пояснил:
– Ваши духи. Их аромат преследовал меня с тех пор, как я сюда приехал! Теперь я чувствую, что он исходит от ваших волос.
– Беседка в садике окружена зарослями жимолости, – сказала Демелса. – Мама научила меня делать эссенцию из цветов, которые я собираю по весне.
– А я все не мог вспомнить, что так приятно пахнет, – пробормотал граф. – Но этот запах был повсюду в доме. Так же пахла записка, которую я нашел у себя на столе.
– Я не знала иного способа вас предупредить.
– А откуда вам стало известно, что в вино что-то подмешано? – с интересом посмотрел на нее Треварнон.
Заметив, как зарделись щеки девушки, он, не давая ей ответить, воскликнул:
– Ну конечно! Вы же можете отсюда видеть, что делается в комнатах!
– Я пользовалась этой возможностью очень редко, – смущенно призналась Демелса. – Я поднималась по потайной лестнице, возвращаясь со скачек, и была удивлена, услышав женский голос, доносившийся из гостиной. Брат предупреждал, что в доме остановятся одни джентльмены.
Девушка немного помолчала, потом продолжила:
– А нынче ночью я спускалась, потому что здесь очень душно и мне хотелось подышать свежим воздухом.
– Тогда-то вы и услышали, что сэр Фрэнсис замышляет недоброе против Крусадера? – подсказал граф.
– Он говорил странные вещи и таким подозрительным тоном . Мне показалось, что тот, кто так разговаривает, явно задумал что-то нехорошее. В остальное время я не подглядывала и не подслушивала… если не считать первого вечера, когда вы все собрались в столовой, – смущенно призналась она.
Подняв глаза на графа, Демелса ждала, поймет ли он, что она не имела в виду ничего предосудительного.
Граф Треварнон медленно произнес:
– И вы слышали, как я спрашивал вашего брата про Белую Женщину?
– Да Я была., вверху на галерее менестрелей.
– Возможно, я интуитивно ощущал ваше присутствие. Меня сразу же заинтриговало обстоятельство, каким образом кто-то может исчезнуть из длинной галереи так внезапно, если только не является призраком.