– Не понимаю, о чем ты говоришь, – вздохнула Марина. – Послушай, Карлос, это же настоящее безумие!
– Доверься дядюшке, – ответил тот и, не дожидаясь дальнейших пререканий, повернулся и зашагал в указанном направлении. Марине ничего не оставалось, как последовать за ним.
– Это безумие, – чуть слышно повторила Марина. – Совершеннейшее безумие. Но, о боже, я люблю его!
Сидевший в вагончике человек оказался стариком с седыми волосами и тяжелым, порочным лицом. Марина предположила, что кто-то из его предков был цыганом, но в другой обстановке мистер Джонсон мог бы легко сойти за процветающего биржевого брокера или владельца сети мелких магазинов. Чувствовалась в нем некая властность и безжалостность; было очевидно, что этот человек привык и любил помыкать людьми.
Хозяин цирка окинул Карлоса с головы до ног вызывающим взглядом.
– Что тебе нужно? – Альфред Джонсон задал вопрос по-английски, но затем, хотя и с опозданием, добавил: – Ты говоришь по-английски?
– Да, сэр. – В ответе Карлоса слышались уважительные нотки. Марина с восхищением заметила, что ее спутник нарочно придал своему голосу простонародный акцент.
Не дожидаясь, пока Джонсон задаст еще один вопрос, Карлос сказал:
– Насколько я понимаю, сэр, вам нужен конюх. Мне бы хотелось попросить вас взять меня на эту должность.
– И кто, интересно узнать, тебе об этом сказал? – резко бросил Альфред Джонсон и тотчас спросил: – Ты разбираешься в лошадях?
– Я родился и вырос с ними, сэр.
– Все так говорят, – парировал Альфред Джонсон. – Говори, какой у тебя опыт?
– Я работал на животноводческом ранчо в Южной Америке; объезжал лошадей для скачек. Я начал ездить верхом, прежде чем научился ходить, и я люблю хороших лошадей, – ответил Карлос.
– Звучит довольно красноречиво, – усмехнулся Джонсон. – Есть рекомендации?
– Те, которые у меня были, – на испанском и португальском, – ответил Карлос, – я не захватил их с собой, потому что не думал, что кто-нибудь поймет, что в них написано.
– Черт возьми, я неплохо знаю испанский – по крайней мере чтобы возить мой цирк в Испанию, – сказал Джонсон. – А это еще кто?
– Это моя жена, сэр.
– Жена, да? – Глаза Джонсона сузились. – А у вас есть свидетельство о браке? Мне в моем цирке не нужны всякие вертихвостки.
Марина почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.
Как смеет мужчина, кто бы он ни был, говорить о ней в таком тоне? А вот Карлоса, казалось, это совсем не задело.
– Я покажу вам его, если хотите, сэр, – подобострастно ответил он. – Вообще-то оно в Париже. Мы поженились там всего десять дней назад. Сейчас у нас медовый месяц.