– Чем он занимался? – поинтересовался Карлос.
– Он был акробатом. Во время нашей последней остановки свалился с трапеции. Кажется, сломал себе позвоночник.
Равнодушный тон, с которым говорил Люк, вызвал у Марины жалость к неведомому бедняге Марио.
– Какая жалость, – сказал Карлос.
– Не рассчитал сил, – улыбнулся Люк. – И вообще он был слишком стар для своей работы. В этом деле нужны молодые. Вы готовы идти смотреть лошадей?
– Да-да, пойдем, если нужно, – ответил новоиспеченный конюх. – Подожди меня здесь, – сказал он, обернувшись к Марине. – Я скоро вернусь. – И, прежде чем та успела что-либо ответить, вышел.
Через маленькое грязное оконце Марина видела, как Карлос вместе с Люком шагают в направлении циркового шатра. Его дорогой костюм смотрелся здесь крайне неуместно, и все же каким-то образом Карлос шел совсем по-другому. То есть он шагал менее скованно, легкой покачивающейся походкой человека, привыкшего к верховой езде. Марина заметила, что он снял с шеи галстук и запихнул его в карман.
Она попыталась открыть окно, чтобы впустить в вагончик хоть немного свежего воздуха. Это оказалось невозможным, но зато ей удалось, приложив усилия, открыть центральную дверь фургона, которая вела прямо в главное помещение. В помещении дурно пахло; грязь была просто неописуемая. «Скажите, где нам взять горячую воду и мыло», – вспомнились ей слова Карлоса. Интересно, кто, по его мнению, должен отмывать полы, стены, потолок и еще бог знает что? Она не станет спать на этих кроватях даже с новыми матрасами, если только их не отмыть как следует. Он и вправду считает, что она станет тут возить грязь?
Внезапно она ощутила прилив гнева. Нет, если кого-то и винить, то только себя! В первую очередь ей не следовало бежать с Карлосом. Почему она не настояла на том, чтобы спуститься вниз и поговорить с управляющим гостиницы, почему не потребовала защиты от подозрительных типов, требовавших, чтобы она показала им паспорт? Вместо этого они с Карлосом сбежали!
Оглядываясь назад, она вспомнила, что произошло в поезде. Смерть этих двоих – девушки в норковой шубе и мужчины, счастливо улыбавшегося своей бутылке шампанского. А сейчас, из-за того, что Карлос чем-то напуган, они прячутся, причем где? В цирке!
Ей не понравился Альфред Джонсон. Он, несомненно, жестокий, неприветливый человек. Ему ничего не стоит выкинуть их из цирка за малейшую провинность, но, с другой стороны, было нечто успокаивающее в том, что он говорил на том же языке. Здесь были англичане, ее земляки. В самом худшем случае она сможет обратиться к ним; да, но будет ли у нее такая возможность? Не получится ли так, что люди, угрожающие Карлосу, а возможно, и ей, вначале нанесут удар, а потом уже будут разговаривать?