Норт взвился от такой беспечности:
— К дьяволу мою карьеру. Тебя могли убить, дубина стоеросовая!
Взгляд Брама был таким же спокойным, только немного удивленным.
— Лучше меня, чем тебя. Я не боюсь смерти.
Что бы это значило? Что Норт боялся? Да, дьявол, он боялся! Любой нормальный человек боится смерти.
— Слава Богу, эта черта Райлендов мне не передалась. Пожав плечами, Брам доцедил остатки кофе.
— Наверное, она передалась нам от матери. По-моему, она не слишком радовалась жизни.
— Нет, — заспорил Норт. — Это не значит, что она не боялась смерти. Она боялась жизни.
Теперь в улыбке брата появилась печаль.
— Пожалуй. Ты тоже несколько последних лет боялся жизни, я прав?
Норт кивнул:
— Уже не боюсь.
— Ну и отлично. Теперь, если мы покончили со всеми этими душещипательными разговорами, я отправлюсь домой.
Норт недоверчиво взглянул на брата:
— И это все?
Брам вежливо улыбнулся в ответ:
— И это все. Не пойму, что ты хочешь отыскать во мне, братец, но у меня этого нет. Ни раскаяния, ни сомнений, ничего, что мешает людям спать по ночам. Я поступил так, как считал нужным.
— Откуда ты узнал, где он?
— Пошатался по притонам за лондонскими доками. Поспрашивал людей. Они кое-что рассказали, Касси подтвердила. — Только при упоминании имени актрисы лицо выдало его.
Господи, Брам и Октавия оставят Боу-стрит не у дел.
— Ты убил бы его в любом случае, ведь так?
— А ты как думаешь?
Норт пристально посмотрел на брата:
— Я думаю, что ты опасный сукин сын.
У Брама вырвался смешок. Усмехаясь, он взялся за набалдашник трости и поднялся.
— Не опасный. Заботливый.
И опасный тоже, но Норт не собирался заострять на этом внимание. В Браме было много того, что он не замечал раньше, что братья в нем и не предполагали. Это Брам отыскал в какой-то портовой таверне больного и страдающего Дева. Теперь точно так же спас Норта.
— Я скажу Уинтропу, чтобы он держался подальше от пивных, не то в следующий раз ты влетишь и станешь спасать его.
На этот раз в улыбке Брама появилась горечь.
— Уинтроп скорее пристрелит меня, чем примет помощь.
— Но ты все равно станешь его спасать. Брам не ответил.
— Спасибо, — помолчав, сказал Норт. — В любом случае я хочу, чтобы ты знал: я очень рад, что ты оказался там.
Водрузив шляпу на голову, Брам сверкнул улыбкой.
— Можешь рассчитывать всегда. Мне все равно нечего делать.
На этот раз Норт рассмеялся вместе с ним. Он проводил брата до двери и постоял, глядя вслед карете, унесшей его. Потом, покачав головой, вернулся в дом.
Брам совершенно не переживал из-за того, что лишил человека жизни. Все потому, что он отлично понимал — Харкер не успокоится, пока не убьет Норта. Брам, который не смог бы обидеть собаку, засадил пулю в человека и ничуть не раскаивался в содеянном.