Темные глаза вдруг вспыхнули.
— Нет, не прав. Я и так всегда старалась поступать правильно. А теперь я хочу идти своим путем. Дай мне сделать то, что хочется!
Норт не собирался уступать. И не мог не посмеяться над ее обидчивостью. Вот это ирония судьбы! Единственный раз, когда Октавия была готова не переживать из-за того, что подумают другие, он не мог воспользоваться своим шансом.
— Нет, потому что знаю, потом ты будешь жалеть. Она сильнее стиснула его руки.
— Я же не пожалела, что занималась с тобой любовью двенадцать лет назад, Норт. И не пожалею, если сегодня случится то же самое.
У него пересохло во рту. Он ей поверил. Пьяная или нет, она не станет раскаиваться, что легла с ним. Теплое, пьянящее дыхание коснулось его лица.
— Ты знаешь, почему я пообещала матери превратиться в леди?
Норт не был уверен, что ему хочется услышать об этом.
— Нет, не знаю.
Ее глаза вдруг стали абсолютно ясными.
— Я знала, как тебе хочется пробиться в общество. И я подумала: если мне удастся сделаться дамой, тогда ты сможешь… Но ты и не попытался.
Он молчал. Октавия могла намекать на многое, но в душе он совершенно точно знал, что она имела в виду.
— Я пытался. — Освободив одну руку, он дотронулся до ее щеки. — Ох, Ви. Я пытался и хотел, но…
— Но ты знал, что дед не подпустит тебя ко мне.
— Да. — Конечно, знал. Старикан предупредил его весьма недвусмысленно.
— Тебя это вполне устраивало.
Как объяснить, чтобы она поняла? Это был лучший выход. Что за жизнь была бы у них?
— То были мечты, Ви.
— Нет, Норри. — Октавия отстранилась. — То, чем мы занимаемся теперь, то, как мы живем, — вот это и есть обман. Наша дружба была правдой, как и все, что мы с тобой пережили. Остальное — ложь, в которой мы преуспели.
Нужно было сказать ей, чтобы она не обманывала сама себя. Но язык не поворачивался.
— И самое печальное… — продолжала Октавия. Голос охрип, и Норт испугался, что она сейчас расплачется. — Самое печальное то, что мы лгали так долго, что уже не знаем, как стать самими собой.
— Ви…
— Благодарю за прелестный вечер, Норт, но, по-моему, мне пора возвращаться в Мейфэр.
На улице их ждал извозчик, которому было уплачено заранее. Норт проследил, как она вошла в дом, а потом повернулся и зашагал к Уину.