Его брови насмешливо приподнялись.
— Той же самой дорогой, какой и пришел.
— Позволь мне перефразировать, — она попыталась не улыбнуться. — Как ты наденешь свои бриджи?
Он посмотрел на в беспорядке валявшийся предмет разговора и поморщился.
— Проклятие, это чертовски все разбередит.
— Я тоже так думаю.
Мужчина выглядел раздосадованным, но одна только мысль, что ему будет больно, заставила ее вздрогнуть.
— Возможно, я должна идти вперед и…
— Почему ты не выйдешь за меня замуж? — спросил он резко.
— Мы опять возвращаемся к тому же. Я вообще не хочу выходить замуж, и я не та женщина, которая тебе нужна.
— Я хочу тебя.
— И? — Она не могла скрыть нотку надежды в голосе.
— И… что? — Расстройство звенело в его голосе.
Ее сердце упало, и она какое–то время неверяще вглядывалась в его лицо.
— И ничего, я думаю. Вообще ничего.
Марианна не могла вынести больше ни минуты. Она отступила, повернула в замке ключ и глубоко вздохнула.
— Это была прекрасно, Томас, и я наслаждалась каждой минутой, но наше совместное приключение почти закончилось. У меня есть немного отложенных денег, и когда закончится сезон, я планирую поехать в…
— Марианна, — его потрясенный голос заставил в ней что–то шевельнуться. — Ты не можешь так…
— Могу, Томас. И именно так и сделаю. Это — то, чего я всегда хотела, и что бы ни случилось, я не передумаю, — она глубоко втянула воздух, который повеял через открытые ворота, и оглянулась. — Я буду скучать по тебе.
Она ступила в проход.
— Ты, конечно, это не всерьез? Как ты можешь уехать теперь? — Кричал он ей вслед. — Марианна!
Она проигнорировала его и его голос, удаляющийся и затихающий с каждым шагом.
Марианна шла назад по лабиринту, почти ни разу не сбившись с пути — удивительно. Такая удача, возможно, сопутствовала ей благодаря тому, что ее ум был занят значительно более важной головоломкой.
Пришло время признать существование ее чувств. Нравится ей это или нет, но она хотела быть ни кем иной, как женой Томаса. Для этого она бросила бы жизнь, о которой всегда мечтала, и бросила бы с радостью. И чем дольше она была с ним, тем труднее становилось отказаться от него.
Она нашла выход из лабиринта, осторожно высунула голову и огляделась. Томас был прав: никого не было. Марианна тихонько вздохнула и вышла.
В последнее время она все больше понимала, каким странным человеком была. Ни одна женщина в здравом уме не захотела бы жить, как решила она: без мужа, уже не говоря о таком мужчине, как Томас, — в ожидании чего–то столь незначительного, как любовь. Кроме того, большинство людей вступали в брак без любви, их чувства возникали и росли в течение многих совместных лет жизни, связанных общими бедами и радостями, взлётами и падениями. И всё чаще ей казалось, что она не хотела ничего другого, кроме как разделить эти годы с Томасом.