А страх провоцирует.
Когда на эльфийских землях начали появляться поселения шакаи-ар, прошел слух, что переселенцы подготавливают почву для третьего вторжения демонов. Последнего. Служители в храмах говорили о страшной опасности, реках крови и шакаи-ар, похищающих эльфов ради пропитания.
И эльфы не выдержали.
Несколько поселений пришельцев сровняли с землей за одну-единственную ночь.
Шакаи-ар не бросили соплеменников и бурей обрушились на леса.
В ответ Повелитель собрал армию и повел ее в горы — мстить. Из всех, кто ушел в горы, не вернулся никто. Зато яростной волной хлынули шакаи-ар…
Война была долгой и кровопролитной. Эльфы отступали все дальше к югу, прочь от гор, несущих смерть. Магия была бессильна против пришельцев, а раны от стрел и мечей затягивались прямо на глазах. Этот противник был нам не по зубам. А мы ему — на один зуб. Точнее, на четыре. Четыре острых клыка.
К сожалению, эльфы поняли это, только когда отступать было уже некуда. Позади был лишь безбрежный океан, горький, как слезы, соленый, как кровь. И в одну из ночей сын Повелителя, лишь недавно унаследовавший этот титул, сбежал из лагеря и отправился в леса. Он искал старейшин шакаи-ар, чтобы любой ценой вымолить пощаду для своего народа.
Он скитался по лесам несколько ночей, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Но все впустую. Лишь на пятую ночь крылатая тень, на мгновение закрыв луну, опустилась перед ним на землю. Юный Повелитель со всех ног бросился к вампиру.
«Проведи меня к вашим старейшинам».
«Зачем это тебе?»
«Я хочу просить о мире для моего народа».
«Твое слово будет услышано. Жди», — пожал плечами вампир, растворяясь во тьме.
На следующую же ночь все до единого шакаи-ар вернулись в северные леса. Не было ни выкупа, ни угнетения побежденных. Война пролетела, как страшный сон, оставив осиротевшие семьи и разрушенные города.
Эльфы так и не рискнули вернуться на родину, под сень смертоносных гор. Остались южнее, постепенно восстанавливая покинутые города. И никогда не заходили за невидимую черту, которую когда-то невольно провел Повелитель. За развалины города, темного, ночного, где была остановлена война.
И вот мы здесь. В том самом городе. И что же мы видим вокруг?
Ничего.
Белый камень и темная зелень — все, что осталось от Кентал Наттэй, Темных пределов.
Мы стоим под аркой и смотрим на долину. Сказка закончилась. Нечего добавить. Внезапно Дариэль оборачивается и произносит:
— Я люблю бывать здесь. Иногда мне кажется, что этот город носит твое имя. Кентал Наттэй, Найта, Нэй…
— Нэй!
Резкий оклик вампира выбил меня из водоворота воспоминаний. Я недовольно подняла голову: