Она передала доктору заткнутую пробкой склянку, в которой лежало несколько невзрачных белых цветков.
- Акчой?! - пролепетал потрясенный Кюхенхельфер. - Да еще с капельками росы?! Не может быть! Вы колдунья!
Я с трепетом ждал, какой дар достанется мне. Будет он свидетельством всего лишь дружбы или, быть может, чего-то большего?
В руках Дарьи Александровны оказался позвякивающий чем-то металлическим сверток в шелковом чехле.
- Это дагестанской работы кольчуга. Очень легкая.
Я взял рубаху переливчато-мерцающего сплетения, действительно оказавшуюся не тяжелее куртки из толстой шерсти. В горле у меня встал ком, когда она продолжила:
- Отец сказал, что вы горячи и честолюбивы. Что в грядущем походе наверняка полезете в самое пекло. Я не прошу вас, Григорий Федорович, поберечься - знаю, что бесполезно. Но, умоляю, по крайней мере наденьте этот доспех. Я ничего в подобных вещах не смыслю, но мне сказали, что при невероятной легкости он как-то необычайно прочен. Убережет не только от шашки, но и от пули.
От окна подошел заинтересовавшийся Галбаций, пощупал кольчугу и сказал что-то по тону вроде бы одобрительное, но потом покривился и сплюнул.
- Что он? - затревожилась Даша. - Иль меня обманули и вещь нехороша?
- Он говорит, что это настоящая джугурта, - перевел Никитин. - У самого Хаджи-Мурата такая же. А плюнул, потому что ненавидит ХаджиМурата.
- А-а...
Дарительница успокоилась, я же в тот миг боялся только одного - что от переполняющих меня чувств могу разрыдаться. Она тревожится обо мне! Она говорила с отцом, и тот аттестовал меня храбрецом! Это ль не счастье?
- Мое сердце будет защищено от вражеской стали, но не от иной опасности... - тихо сказал я, наконец придумав фразу, показавшуюся мне очень ловкой.
Но Даша не услышала. Она со смущением и волнением глядела на Никитина.
- Я знала, что такому человеку, как вы, угодить подарком трудно. Но, надеюсь, этот придется вам по душе...
Не из корзины, а из выреза платья она достала узкий конверт, должно быть сохранивший тепло ее тела.
- Пользуясь привилегией дочери командующего, я прошу здешнего почтмейстера вскрывать при мне мешок с почтой - люблю находить там письма от своих петербургских друзей. И вот сегодня увидела там письмо, адресованное вам. Если б я его не выудила, оно ушло бы в форт Заноза...
Взглянув на мелкий, красивый почерк, которым был написан адрес, Олег Львович изменился в лице. Молча он взял конверт, быстро разрезал его и отложил, а с листком отошел в сторону.
Мне стало любопытно, кто это ему пишет. Изза кого позабыл он всегдашнюю свою вежливость? Конверт лег на стол так, что, скосив глаза, я мог прочесть имя и адрес отправителя: "Г-жа А.С.Незнамова, дом купца Зоона в Чистом переулке что в Арбатской части". Женщина? Интересно...