- Я, я сам, только я...
И снова молчание, а потом тяжкий вздох.
- Сам отдал палачам мою радость, велел тащить ненаглядного за ноги... изранить руки жемчужные, плечи серебряные...
Глава 16
Золотой конь, парящий над серебряной травой, алый кафтан и белый платок - все удаляясь, мчится всадник в сторону гор. А взгляд все не отпускает его, не позволяет удалиться и скрыться из виду. Летит и летит золотая птица, унося на спине алую розу.
Ханнар открывает глаза. Степь вокруг вся струится и переливается серебром - ветер волнует высохшую до белизны траву. Войско движется вдоль линии далеких гор. Поскрипывает и звенит сбруя, стучат копыта, перекликаются всадники.
Давно умчался золотой конь с алым всадником на спине, и нет, и не будет от него вестей. Но однажды - да исполнится воля Высокого Солнца! - приведет из далекой неволи алый всадник жениха для Ханнар. И продолжится род детей Солнца, богов и царей Аттана.
А закроешь глаза - все он мчится, алый всадник, хайард.
Враг.
Где он, ее жених? Сквозь слезы - от ветра, только от ветра! - видится ей алый всадник на золотом коне. Ханнар не вытирает слез. Пусть катятся по щекам. Дней укатилось больше в ожидании и тревоге.. Она только женщина, поруганная невеста из рода Солнечных царей. Она ли в силах отвоевать эти бескрайние степи у могущественного и жестокого царя хайардов?
Всадник летит над травами, воин с бесстрашными веселыми глазами. Ему бы вести ее войско, быть Ханнар защитой и опорой. Как сильны его смуглые руки, смиряющие озорного жеребца, смуглые руки, которыми он никогда не обнимет Ханнар, потому что не он, не он ее жених.
А вышла бы ему навстречу с радостной и покорной улыбкой, подала бы воды - напиться, смыть пыль и пот с разгоряченного лица.
Но ярко и яростно пылает в небе Высокое Солнце, и целое царство за плечами Ханнар. Другой станет ее мужем, чтобы не прервался на земле род богов.
А сказала бы:" Я устала. Прими, сними с плеч эту ношу. Защити меня. Ибо я узнала то, чего многие века не знала ни одна из дочерей Солнца: страх, унижение и бессилие. Охрани, обереги меня, пожалей, утешь слабую и безутешную могучей твоей рукой."
Но не ему, другому скажет Ханнар эти слова. Такова воля Солнца.
"Родные мои," - шепчет Ханнар, подняв лицо к светилу, но замирают на губах слова привета: не их ли воля разлучит Ханнар с любовью?
"Зачем ушла ты, Ахана? Вынесла бы то, что вынесла я - стала бы теперь царицей. А я... я была бы свободна."
Нет справедливости в сердце, и не хочет справедливости Ханнар. Где-то летит над серебряной травой алый всадник, торопя коня, ведет жениха из далекого плена.