Из троих, торопившихся к Башне Заточения, евнух успел первым. Из троих он единственный спасал свою жизнь. И несказанно обрадовался, заметив закутанную в покрывало фигуру, спускавшуюся по лестнице. Фонарь стражника слабо светился на верхней площадке.
Со всех ног кинувшись к черному покрывалу, евнух ловко ухватил того, кто скрывался под ним, за руку и потащил за собой.
Раздался удивленный и гневный возглас, руку попытались освободить, но евнух, не обращая внимания, свирепо отчитывал своего пленника:
- Змеиное отродье! Ума ты лишился, шакалий сын, что среди ночи бегаешь к любовнику! Ну ничего, если сегодня тебя не прирежут, то уж завтра точно снимут шкуру!
Царевна Атхафанама под покрывалом прикусила язык. Если ее с кем-то перепутали, то не в ее интересах устранять недоразумение... до поры до времени. Кожу с нее не снимут, но накажут примерно. Атхафанама решила молчать и ждать удобного момента, чтобы избавиться от евнуха и потихоньку вернуться к себе. Евнух же продолжал изливать свой гнев, больно дергая ее за локоть.
Царевна, непривычная к такому обхождению, быстро теряла терпение. Она уже подумывала, не укусить ли евнуха, как вдруг пальцы его разжались и выпустили ее руку, а сам он грузно повалился на землю лицом вперед.
Атхафанама не успела ни оглядеться, ни толком испугаться: огромная ладонь накрыла половину ее лица, прижав к губам шершавую ткань покрывала. Сильные руки стиснули ее тело и подняли в воздух. Оказавшись на твердом, будто каменном, плече, Атхафанама изо всех сил замолотила коленями в грудь похитителя. Шарф, завязанный поверх покрывала, не давал ей кричать, руки были прижаты к телу железной рукой неизвестного. Она рвалась и извивалась, как могла, но силы быстро оставляли ее: ей не хватало воздуха, а противник был так могуч, что, казалось, не замечал ее попыток освободиться.
Обессилев, она повисла на его плече, глотая злые слезы. Она не испугалась, но горше горького было думать о том, что похищение разлучит ее не только с матушкой и отцом, родным домом и счастливой судьбой, но с любимым, с мужем, с Ханисом. А он, узник, не сможет прийти ей на помощь и едва ли даже узнает о постигшей ее участи...
Атхафанама зарычала и с новой силой забилась в железных руках похитителя. И полетела вниз, ударилась бедром о землю и едва не задохнулась - край туго завязанного шарфа врезался в шею, не давая ей выпасть из покрывала.
Дэнеш поспешил на помощь: его длинный нож, пригвоздив похитителя к деревянным воротам конюшни, зацепил и покрывало. Сильно дернув, Дэнеш разорвал его до края и подхватил бесчувственное тело на руки. На неслышный зов серебряного свистка ответил глухой топот копыт. Закинув добычу на спину коня, Дэнеш прыгнул в седло и умчался в темноту.