— Она плохо себя чувствует?
— Мы немного поспорили. — Льюис забросил в рот сразу целую горсть арахиса. — Ничего серьезного. Она появится с минуты на минуту. Ждет не дождется встречи с тобой.
— Я тоже.
Взгляд Льюиса, как будто впервые, обратился к фотографии — словно она внезапно возникла перед ними.
— Я поднялся в Лагерь-четыре и принял кое-какие необходимые предварительные меры.
Лагерь-четыре представлял собой нечто вроде отстойника, куда собирались альпинисты со всего света; пестрый и нереспектабельный базовый лагерь для всех, кто собирался штурмовать большие стены. Когда-то альпинисты самовольно оккупировали это место, как старинные первопоселенцы, и много лет разбивали там свои палатки. Бензозаправочная станция, за которой поначалу пряталось это гетто, исчезла с лица земли, но характер поселения нисколько не изменился. В теории парк предоставлял возможность ограниченному числу альпинистов находиться на своей территории одну-две недели. Самые страшные, воистину трущобные жилища сменились обычными купольными палатками, что оказалось несложно, хотя бы потому, что изрядно потрепанная палатка стоила не больше хорошего куска прочной пластиковой пленки. Ночное зарево костров, возле которых собирались рассказчики ужасных историй и благодарные восторженные слушатели, тоже осталось в прошлом, особенно в этом году, когда засуха высушила лес до такого состояния, что он в любую секунду мог вспыхнуть, как трут. Но невзирая на все перемены, Лагерь-четыре все еще оставался местом, где можно было получить информацию. Последние новости стекались туда, как вода в оазис.
На сей раз Хью и Льюис не стали останавливаться в Лагере-четыре. Льюиса это не на шутку расстроило. Согласившись поселиться в домике, он испытывал чувство, будто совершил предательство, но Рэйчел не оставила ему выбора. Она сказала, что отдала Лагерю-четыре всю возможную дань еще в юности, когда столько раз ночевала на земле в дырявых палатках. Или они снимут комнату, или она останется дома. Когда Льюис пожаловался на это, Хью сказал, что целиком и полностью находится на стороне Рэйчел.
«Лучше ограничиться теми мучениями, без которых не обойтись на стене».
Хью был очень счастлив, что до начала восхождения у него будет собственный туалет, душ и кровать с простынями и подушкой. А также его собственный арендованный автомобиль, собственный вход и собственный выход. Дружба дружбой, но Хью давно уже перерос ту разновидность товарищества, которая некогда поддерживала их в поездках зайцами на товарных поездах из Денвера, в путешествиях автостопом сквозь ураганы и штормы и в доводящих до клаустрофобии и других нервных расстройств пробегах через пустыни Юты и Невады на принадлежащем Хью «фольксвагене-жуке».