Не видишь ли ты, что жемчуг дорог за белый цвет,
А угля нам черного на дирхем мешок дают.
И лица ведь белые — те прямо вступают в рай,
А лицами черными геенна наполнена.
И рассказывается в одном из преданий, передаваемых со слов лучших людей, что Нух — мир с ним! — заснул в какой-то день, а дети его — Сам и Хам — сидели у его изголовья. И набежал ветер и приподнял одежды Нуха, и открылась его срамота, и Хам посмотрел на него и засмеялся и не прикрыл его, а Сам поднялся и прикрыл. И их отец пробудился от сна и узнал, что совершили его сыновья, и благословил Сама и проклял Хама. И побелело лицо Сама, и пошли пророки и халифы прямого пути и цари из потомков его, а лицо Хама почернело, и он ушел и убежал в страну абиссинцев, и пошли чернокожие от потомков его. И все люди согласны в том, что мало ума у черных, и говорит говорящий в поговорке: „Как найти черного разумного?“
И господин сказал невольнице: „Садись, этого достаточно, ты превзошла меру!“ И потом он сделал знак черной, и она поднялась, и указала рукой на белую, и молвила: „Разве не знаешь ты, что приведено в Коране, низведенном на посланного пророка, слово Аллаха великого — Клянусь ночью, когда она покрывает, и днем, когда он заблистает!“ И если бы ночь не была достойнее, Аллах не поклялся бы ею и не поставил бы ее впереди дня, — с этим согласны проницательные и прозорливые. Разве не знаешь ты, что чернота — украшение юности, а когда нисходит седина, уходят наслаждения и приближается время смерти? И если бы не была чернота достойнее всего, не поместил бы ее Аллах в глубину сердца и ока. А как хороши слова поэта:
Люблю я коричневых за то лишь, что собран в них
Цвет юности и зерна сердец и очей людских.
И белую белизну ошибкой мне не забыть,
От савана и седин всегда буду в страхе я.
А вот слова другого:
Лишь смуглые, не белые,
Достойны все любви моей.
Ведь смуглость в цвете алых губ,
А белое — цвет лишаев.
И слова другого:
Поступки черной — белые, как будто бы
Глазам она равна, владыкам света.
Коль ума лишусь, полюбив ее, не дивитесь вы, —
Немочь черная ведь безумия начало.
И как будто цветом подобен я вороному в ночь, —
Ведь не будь ее, не пришла б луна со светом.
И к тому же, разве хорошо встречаться влюбленным иначе как ночью? Довольно с тебя этого преимущества и выгоды. Ничто так не скрывает влюбленных от сплетников и злых людей, как чернота мрака, и ничто так не заставляет их бояться позора, как белизна утра. Сколько у черноты преимуществ, и как хороши слова поэта:
Иду к ним, и мрак ночей перед ними ходатай мой;
От них иду — белизна зари предает меня.