Я расспросила мужа обо всем в тот же вечер — ведь невозможно не замечать явного, — хотя у меня от страха пересохло во рту и сердце стучало, как молоток. В этот вечер у меня впервые была сломана кость, ключица. Мы объяснили все тем, что я была неаккуратна, ремонтируя свой новый маленький „БМВ". В следующий раз Крис сломал мне кисть, и в переломе оказался виноват Стинкер, щенок Хилари, о которого я якобы споткнулась. Открытая дверца кухонного шкафа послужила объяснением поврежденного глаза и щеки.
Наблюдательные больничные служащие или близкая подруга легко бы заметили, что происходит на самом деле. Но мало что может случиться с телом человека, чего хирург не исправил бы при помощи своих инструментов. К тому же к этому времени я перестала встречаться со своими знакомыми — они никогда не были близкими друзьями, — и, хотя мать все знала, она считала во всем виноватой меня. А я все еще никак не могла поверить, что это происходит со мной: ведь я жила в престижном Бакхеде и даже была председателем Общества поддержки одаренных людей.
Я часто думала, что Крис скоро перестанет избивать меня, как будто побои были некоей фазой, переходным периодом, как заикание или мужской климактерий. Однажды утром я поймала себя на том, что громко говорила сама с собой на кухне, словно кто-то сидел напротив меня. Это было после того, как муж избил меня настолько сильно, что я вынуждена была спать сидя в кресле. Не думаю, что подобное случилось бы, если бы я не вела себя с ним с самого начала, как шлюха.
Что-то подсказывало мне, что я падаю в третий раз. Я уверена, что это что-то была оберегающая дочку частица моего существа, хотя и была убеждена, что никакой опасности с его стороны для Хилари не было. Тем не менее, когда я увидела по телевизору документальный фильм о проектируемых в деловой части города убежищах для женщин, с которыми плохо обращаются мужья, я записала фамилию молодого местного психиатра, который жертвовал свое время, чтобы помочь этим несчастным, и разыскала его в телефонной книжке.
Я записалась на прием к этому врачу и с радостью обнаружила, что могу по крайней мере обсуждать с ним то, что происходит между мной и Крисом. Но почему-то не могла начать действовать. Доктор утверждал, что никакого улучшения не будет до тех пор, пока я не уйду от мужа, а я в течение полугода тратила свое и его время, пытаясь отыскать способы остаться и изменить самое себя и Криса. Но этого времени я не должна была терять. По мере разговоров с доктором я начала прислушиваться к его советам, и, кто знает, может быть, он подвел бы меня к пониманию необходимости ухода от мужа. Доктор почти достиг своего в тот день, когда мы обсуждали поведение моей матери и возможность вреда для Хилари со стороны Кристофера. Но я все еще не могла решиться.