Я стала рассматривать людей, которые попадались по дороге: они ездили на квадратных, забрызганных грязью автомобилях с четырьмя ведущими колесами, пололи клумбы, похожие на цветные фотографии, входили и выходили из небольших, наполовину деревянных с медными вывесками магазинов, расположенных на Пальметто-стрит, считавшейся, очевидно, главной улицей города.
Все эти люди были одеты в хлопчатобумажные юбки или брюки цвета хаки, блейзеры и рубашки-поло, короткие сапоги или бесчисленные резиновые туфли, а многие, включая и женщин, носили от солнца парусиновые или поплиновые шляпы с отвернутыми книзу полями. Я не видела ни одного незагорелого человека и не встретила никого в галстуке или на каблуках. Детей я тоже не видела.
— А как бывает, когда они здесь? — спросила я Тиш. — Я имею в виду „зимних жителей".
— Так же, как и сейчас. Только на улицах немножко больше народу.
Тиш свернула с главной улицы, и мы попали в зеленый лабиринт переулков в западной части города. Моя подруга медленно направляла свой „блейзер" то вверх по одной пятнистой от теней улице, то вниз по другой, показывая мне слоноподобные, крытые кровельной доской, с фронтонами и башенками дома „зимних жителей" с их старомодными теннисными кортами, бассейнами и вышками, беседками и помещениями для слуг, с конюшнями и газонами для крокета, скрывающимися за высокими густыми заборами из подстриженных старых деревьев или за красивыми кирпичными стенами.
Перед каждым домом у обочины в выдолбленной мраморной подставке для выхода из кареты стоял небольшой чугунный жокей. Все коттеджи имели веселые, фривольные названия: „Фолли", „Монрепо", „Коттон Пэтч", „Дейдрим", „Клауд Найн", „Сан-Суси", „Шангрила".[15] Да и сами улицы имели такие названия, которые были бы смешны в другом месте, а здесь казались столь же уместны, как тропы для верховой езды и фигурно подстриженные сады: Шампань-стрит, Джинн-лайн, Изи-стрит.[16]
Мы проехали мимо старого, почтенного, обшитого белыми досками клуба игроков в гольф и мимо теннисного клуба (Тиш сказала: „Таких только четыре в стране: очень старые, очень французские и очень щегольские"). Промелькнула также знаменитая маленькая частная школа для девочек и три частных клуба — обеденный, для игроков в крокет и для игроков в бадминтон. Все они, обшитые досками или построенные из валунов, потемнели от плюща, глициний или времени.
В самой глубине лабиринта мощеные улицы уступали место дорогам, покрытым мягкой черной землей, как за домом Тиш, а газоны с редкими деревьями переходили в настоящий лес.