— Клиника слушает…
— Доброе утро. Мне надо Таисию Никитичну. Это ее сын.
— А!.. Здравствуйте. Сейчас скажу.
Недолгая тишина, потом снова женский, но уже бодрый мамин голос:
— Сеня?
— Мама, я приехал…
— Ох, как хорошо! Я как раз думала о тебе. Ты очень мне нужен.
— Ты думаешь обо мне только когда я нужен?
— Да что ты. Я всегда думаю о тебе, но сейчас совсем особый случай… — Она помолчала, как бы раздумывая, говорить дальше или не надо, и Сеня понял, что мама особенно чем-то встревожена, и уже хотел спросить, что же такое случилось, но тут она сама неожиданно спросила:
— Ты помнишь Ожгибесова?
— Как же я могу его не помнить? — Он еще хотел добавить, что вообще старается не вспоминать о нем. Не особенно-то стремится он обременять свою память старым, отжившим злом. Но в трубке снова зазвучал мамин голос, непривычно медлительный и вроде как бы задумчивый:
— Я давно хотела с ним встретиться. Ты ничего этого не знаешь. Я не говорила тебе. И даже писала ему, а он все уклонялся. Избегал.
— На его месте и я бы тоже…
— Не надо, все это не надо теперь говорить и вспоминать. — Короткое молчание, словно мама вздыхает или собирается с силами. И вот она сообщила: — Ну, а теперь мы и встретились…
— Отважился! Как это он?
— Вчера привезли к нам. Старые раны.
— Ах, да, Он ведь там здорово воевал. Ты, в общем, прости меня…
— Ты надолго? — спросила мама, завершая разговор.
— Еще не знаю. Откуда он взялся?
— Как только освободишься, сразу приходи. Слышишь, сразу. Я буду до обеда в клинике, а после, до шести, в институте.
Положив трубку, Сеня обратился к неиссякаемому источнику всех управленческих новостей — дяде Васе. Известно, что вместе с дежурством каждый вахтер передает своему сменщику всевозможные сведения и слухи обо всем, что произошло за часы его дежурства. Утомленный ночным одиночеством и вынужденным молчанием, источник заработал во всю силу. Новостей накопилось много, но из всего потока Сеня выделил одну, которая имела к нему прямое отношение: вчера днем из Москвы прибыла комиссия и вечером на специальном катере отправилась в Сосногорск.
— Такая, значит, сказать не соврать, комиссия ответственная, что наши все так и забегали. Буфетчица с катера приходила, продукты выписывать, рассказывала, какая там у них кормежка намечена. Закуска, говорит, четырех сортов, а обед, говорит…
Прерывая увлекательный рассказ о кормежке, Сеня спросил:
— А в комиссии кто, не слыхал?
— Вроде говорили, да вылетело из башки. Хромоватый у них председатель. Этого я сам видел. С палкой ходит, сразу видно, неудержимый. Впереди всех летит. Буря! Большой начальник, «наш» перед ним старается, как струнка…