– Это что, компромат? – ухмыльнулся Роберт. – Слабовато.
Тори молча протянула ему следующий набор из нескольких снимков – Нелли и он садятся в поезд, проводница проверяет билеты.
– И что в этом преступного? – кинул он снимки на стол. – Да, это моя сотрудница, однажды мы ездили в командировку...
– В спальном вагоне, где в купе всего два места.
Но убойную пульку Тори припасла напоследок, с ласковой улыбкой она отдала ему еще три снимка, неважных по качеству, но вполне смотрибельных – он и Нелли целуются на заднем сиденье такси.
– Это монтаж, – фыркнул Роберт. – Грубый монтаж.
– И это? – Она протянула последнюю имеющуюся стопку, более толстую, чем три предыдущие.
А на это Роберту нечего было сказать. Он поджал губы, придумывая объяснения. Но что подложить под объятия на перроне и поцелуйчики?
– На число посмотри, – комментировала Тори. – Субботнее, а не «однажды». И про монтаж не заливай больше, эти снимки сделала я своими руками и нашим фотоаппаратом.
– Ты? – изумился он. – Опустилась до слежки?
– Опустилась, – с безразличием сказала она. – Потому что устала от вранья. А вы были так увлечены, что не заметили меня на перроне. Конечно, я позаботилась о своем внешнем виде, надела чужой плащ, очки, платок, взяла машину подруги, тем не менее вас ничто не отвлекло бы друг от друга. Ах как ты целуешь ее в шейку... А здесь – в уголок губ, она даже ротик приоткрыла от чувств. Трогательно. Плохо ее кормишь, уж больно худа. Но может быть, сексуальные услуги она оказывает на высший балл. Короче, Роб, ты прав: это конец. Вот фотоаппарат, там все кадры сохранены, можешь любоваться на досуге, мне они не нужны. А я пойду вздремну, у меня сегодня... преферанс.
Вскоре он услышал, как Тори звала домработницу:
– Аня! Аня, уберите кухню, пожалуйста.
Роберт попал в затруднение, что делать – понятия не имел. Отрицать снимки не поможет, если б не Тори фотографировала, можно было бы заплатить за липовую экспертизу и с гордым видом бросить ей в лицо, дескать, не виноват-с, оклеветали меня. Но вариант мимо. А больше всего Роберта точила измена. Да еще с кем? С Юркой Брасовым?! Толстозадым уродом? Своими толстыми губищами этот кусок сала целовал Тори! А то, что они оба, голые, делали нечто на кровати, вообще не укладывалось в сознании.
Притащилась Анна, Роберт рявкнул:
– Пошла вон!
– Мне сказали убрать...
– Пошла вон! – заорал он. – Позже уберешь!
Анну ветром сдуло. Роберт выпил стакан воды – не помогло загасить удар по самолюбию.
Он всегда был таким, с подросткового возраста, тогда-то и попробовал впервые женское тело. В отсутствие родителей друг десятиклассник снял проститутку на двоих и сначала сам с ней отправился в комнату, Роберт в это время, слушая характерную возню, подпрыгивал на стуле от нетерпения. Теоретически он был готов стать настоящим мужчиной, а на практике, когда настала его очередь, дрожал уже не от желания, от стыда. Краснея и бледнея, он разделся под неусыпным оком шлюхи, курившей прямо в постели, скользнул под одеяло и не знал, что дальше делать, пардон, эрекция пропала. Деваха лет двадцати восьми с телесами доярки докурила, загасила в пепельнице сигарету, повернулась на бок, подперла рукой голову, изучая долговязого молокососа, спросила с оттенком сострадания: