– Ты еще спрашиваешь? – нехорошо усмехнулся Роберт. – Давно это у вас с Тори?
– Как только ты уехал с любовницей в так называемую командировку, – поддел его Брасов, не чувствуя за собой вины.
– А ты сразу – прыг в мою кровать. Молоток... А я все думал, когда ты дарил Тори подарки: какой щедрый. Все нормальные люди на штуку-две дарят, а Юрка Брасов бриллиантик в коробочке. Теперь плату взимаешь?
– Слушай, чего ядом обливаешься? Когда ты отнял у меня Тори, я отошел в сторону и не пыхтел злобой. Сам виноват, поменьше надо было юбки бабам задирать при каждом удобном случае, это никому не нравится, тем более Тори.
– А твоей жене понравится?
– Хочешь настучать ей? Флаг тебе в руки и барабан на шею. Не пробовал быть мужиком и принимать то, что заслужил? Пусть Тори сама решает, с кем ей быть.
– О нет, нет. Решения принимаю я, особенно в таком щекотливом вопросе, – хорохорился Роберт. – Короче, забирай Тори, мне она не нужна... Я не по этому поводу зашел. Выхожу из дела, если хочешь купить мою часть – не возражаю.
Сумму назвал... охрененную, превышающую стоимость в три раза, на что Брасов выдвинул встречное предложение:
– За эту сумму я продам свою часть тебе.
– Меня этот бизнес не интересует. (И никогда не интересовал. Роберт только вложился, тогда у Брасова не доставало денег развернуться. Тогда, но не сейчас. Роб исправно получал дивиденды, это же выгодно – деньги падают ниоткуда, а пашет друг Юрка.) Если ты не купишь, продам другому покупателю.
Брасов просчитал Роба в момент: от бешенства его занесло, когда основную часть мозга парализовало, а оставшаяся маленькая часть настроена неадекватно: отплатить, досадить, внести хотя бы раздор, если нельзя разорить. Следовательно, покупателю он предложит свою часть за копейки, так вот Брасов обставит Робика и получит эту часть практически бесплатно.
– Я куплю по реальной стоимости, а не завышенной по твоему усмотрению.
– Рынок, – развел руками Роберт. – Какую хочу цену, такую и назначаю. Поскольку мы в течение многих лет являлись партнерами, я предложил тебе, но раз ты не в состоянии... то извини. Пока. Моей бывшей жене Тори большой привет.
Когда за ним захлопнулась дверь, Брасов резюмировал:
– Дурак.
А Роберт действительно был вне себя, неимоверных усилий ему стоило сдержаться и не набить морду кабану Брасову. Заехал на свое производство, а выпускает он плитку – дрянь полная, никакой критики не выдержит, если ее подвергнуть рецензированию, но! Тори с тем человеком переговорила, воспользовавшись папиными связями, тому-другому были даны взятки, кое-кому стала кумой, крестив ребенка, и теперь цементную плитку кладут повсюду. Власти обязали раскошелиться предпринимателей, у кого фасад выходит на улицы, чтоб тротуары были с одинаковым узором. А нужный узор и размер есть только у Роберта, следовательно, работа идет, деньги текут. Есть такие, кто ехидничает: «Ну, застелешь ты плиткой весь город, дальше что?» Роберт предпочитает отмалчиваться. Дальше будут перестилать там, где тротуары рассыпались. Тори подсуетилась и пристроила его плитку в больших селах вокруг города, она умеет убалтывать. Тори, Тори... На себе все замкнула, и, пожелай она, мужу наступит крышка. Он, конечно, не пойдет по миру с протянутой рукой, но тем не менее. Жаль, Роберт много лишнего наговорил у Брасова, начнем с того, что к нему вообще не нужно было ехать. Подвел запал, сделанного не воротишь, а слово сказано, его придется держать и даже сделать больше обещанного, чтоб не стать посмешищем.