– И это мелковато.
– Вы не понимаете. Тех, кто не хотел подписывать бумаги, заставляли это сделать под пытками, а потом убивали. Спасскому удалось собрать...
– А это уже интересно, – протянул Сергей, глядя на юриста другими глазами.
Ныряя на ухабах, в огромный черный джип выехал на пятачок, сделал полукруг и стал как вкопанный, не пружиня и не скользя по рыхлой почве. Дверца открылась, и Кабан сполз на землю с извинениями:
– Прошу прощения за опоздание. Пробки проклятые, пришлось в объезд...
Амбарцум подождал, пока он подойдет, ибо известно: сено к лошади не ходит, и жестом пригласил Кабана прогуляться по берегу:
– Ничего, мы подышали воздухом, здесь он чудотворный. – Мягко попенял он за опоздание.
– Болотом воняет, – сказал Кабан, идя рядом с Амбарцумом. – Зачем позвал? Да еще черт-те куда.
– Посовещаться, – солгал Амбарцум.
У него были свои приемчики, сейчас он не торопился сообщать истинную причину встречи, ибо удар следует наносить неожиданно.
– Марлена грохнули, слыхал? – сообщил Амбарцум, хотя прекрасно знал, что новость уже достигла ушей Кабана.
– А то! – произнес тот с траурной интонацией.
– Не знаешь, кто поднял руку на наш монумент?
– Не в курсе. Но он жив.
– Жив? – якобы удивился Амбарцум. – А я не знал.
– Жив, жив. Прооперировали его...
– Так ты не знаешь, кто заказал Марлена? Жаль, я думал, сообщишь мне, как сообщил двум парням, кто послал в больницу твоих уродов.
Продолжая идти, он откинул полы пиджака и заложил руки в карманы брюк. Но Кабан остановился, и Амбарцум развернулся к нему, очутившись с ним лицом к лицу на расстоянии двух метров. Он смотрел в поросячьи глазки, в которых отразился ужас, а жир в этом большом теле застыл, как в морозильнике. Смотрел на дрожащие, вечно мокрые губы, и ждал, что скажет Кабан.
Поздно он понял, зачем его пригласил в это отдаленное место Амбарцум. Понял, что он беспомощен, его застали врасплох. Видя, как к Хабурову подошел Писарь, и спиной чувствуя, что в затылок дышит Шея, Кабан попытался спасти себя, но лепет его звучал неубедительно:
– Амбарцум, это не так... Я хотел на банкете сказать, звал тебя...
Раздался выстрел и – птички дружно замолкли. Кабан дернулся, взгляд его заморозился, но Жалыбин продолжал стоять.
– Ты обманул меня. Ты продал меня. И даже не извинился.
Завершил короткую речь Амбарцума второй выстрел, после чего птички разом вспорхнули, разлетаясь кто куда, а Кабан все продолжал стоять.
Писарь спрятал пистолет за пояс, последовал за Амбарцумом к машине, а Шея залез в джип Кабана.
– Зачем? – бросил ему Амбарцум.
– Зачем добру пропадать? – заводя мотор, крикнул Шея. – Перекрашу и загоню. Поехали. Его теперь долго не найдут.