– А вы пойте для меня. – Видя, что она скорее убежит, чем споет, Уваров напомнил: – Вы дали обещание.
– Нечестно было с вашей стороны расставить ловушку… – разволновалась Шарлотта, но данное слово оказалось сильнее. – Станьте так, чтоб я вас видела.
Уваров шепнул несколько слов сестре, та посовещалась с Шарлоттой, затем попросила брата принести ноты и захлопала в ладоши:
– Господа, минутку внимания! Мадемуазель Шарлотта любезно согласилась спеть для нас. По моей просьбе она исполнит арию Нормы «Каста дива».
Гувернантка допила шампанское и кинулась было к роялю, но Марго ее не пустила:
– Нет-нет, я сама буду аккомпанировать.
Она села за рояль и ободряюще подмигнула Шарлотте. При полной тишине раздались первые звуки аккомпанемента. Вначале девушка запела стеснительно, опустив глаза, но затем, по мере того, как с каждым тактом Марго усиливала звучание музыки, приходило вдохновение и к ней. Постепенно она подняла глаза, увидела Уварова, сфокусировала на нем внимание, и голос ее начал набирать силу, заполняя пространство усадьбы, унося слушателей за собой. Таинство мелодии и голоса заворожили, каждый слушатель сосуществовал наедине с собой и песней, которая глубоко трогала, заставляя сопереживать.
Уваров учуял носом табачный дым – значит, подошел Суров с трубкой. Боясь навредить Шарлотте, Мишель не обернулся, услышав друга:
– Как ей удается?
– Видимо, талант.
– Верно. Достоинств у ней тьма.
– Ты, Саша, о ком? – глядя на Шарлотту (а говорил он тоже о ней), спросил Уваров.
– О твоей сестре. За что ни возьмется, у нее выходит, будто занималась этим всю жизнь. Они же не репетировали, а вон как околдовали публику.
– Видишь ли, Саша, когда достоинств слишком много, объединяясь, они становятся недостатками.
– Очень сложно, – буркнул Суров и отошел.
О, сколько лестных отзывов выслушала Шарлотта! На ее бледном лице даже румянец выступил, ведь похвала всегда приятна. Она спела еще две песни, одну из них, русскую народную, без аккомпанемента.
Кто-то снова потребовал вальс. Его могли танцевать бесконечно, иногда только разбавляя полькой или кадрилью. Прислуга не забывала обносить гостей шампанским.
– Вы довольны? – спросила Шарлотта Уварова.
– Я восхищен. – Слуга поднес шампанское, он взял два бокала, один протянул Шарлотте. – Выпьете?
– А я никогда не пила…
– Значит, сегодня многое для вас случилось впервой.
Шарлотта сделала несколько глотков подряд, вытаращив глаза. Она так смешно пила, что Уваров не смог сдержать смеха. А пары кружились, кружились и бесконечно требовали вальс. Почему же нет? Это не великосветский бал, где танцы расписаны строго по регламенту, от правил нельзя отступить ни на йоту, за чем следит распорядитель. Здесь можно все. Уваров, поддавшись всеобщему веселью, еще раз предложил Шарлотте: