– Идемте танцевать, это несложно, в два шага…
– Мишенька, я не хочу, чтоб вам стало неловко из-за меня. Ой, что с моей головой? – приставила кончики пальцев к вискам Шарлотта. – Она будто не моя.
– Ничего, пройдет, вы немного опьянели. Странно, что так быстро.
– Немного? – вскинула на него непонимающие глаза Шарлотта. – А слабость? Мое тело тоже как будто не мое. Знаете, пожалуй, вернусь домой…
– Когда мы увидимся? – не отпускал ее Уваров.
– Завтра… мне нехорошо… Это был лучший вечер в моей жизни, Мишенька… вряд ли он повторится…
Она подлетела к де ла Гра, тот, выслушав ее, подхватил девушку под руку, сделал знаки баронету и ушел. Левенвольде увлек барона, которому не хотелось покидать водку на подносе в руках лакея. Когда Уваров наконец сообразил и кинулся вдогонку, он увидел лишь, как карета выезжала за ворота.
Герцогиня сидела близко к огню, потому что мерзла, и смотрела на языки пламени в камине, но они не согревали ее. Да и что могло согреть в этом ледяном доме? Тепло дают люди, которые не слишком-то щедры оказались. Двадцать лет прошли в сплошном холоде, даже огонь здесь стал холодным. В сущности, она приняла незавидное положение, как принимает каждый свою долю – плоха ли та или хороша. Еще вначале марафона длиною в двадцать лет герцогиня перестала думать о завтрашнем дне. Зачем о нем думать, если завтра будет, как вчера? Но вот наступило время, когда ею завладело беспокойство, отсюда и вопрос родился: что будет завтра? Как ни однообразна жизнь, как она ни тяготила, а была дорога. Герцогиня пыталась просчитать степень худых событий, которые возможны в недалеком будущем.
Пришла нянька, ее всегда можно распознать по шарканью. Герцогиня спросила, не поворачиваясь к старухе:
– Чего бродишь, а не спишь?
– Куда ж мне спать, коль моя лапушка не приехала? Тебе принесть, барыня, чего? Квасу, а хошь, кофею сварю?
– Не хочу.
– Ничего ты не хошь… – печально вздохнула нянька, переваливаясь, как утка. – А человек хотением живет, иначе-то он вроде как неживой вовсе.
– Да? – Подобие улыбки появилось на губах герцогини, ее забавляли бесхитростные рассуждения старухи. – Чего же ты хочешь?
– Мало ли… – пожала плечами та. – Пожить охота еще годков хочь пяток, поглядеть, как оно будет все. А вчерась, к примеру, захотелось оладий, так я напекла.
– Серьезные у тебя желания, – без насмешки сказала герцогиня.
– Дык, у тебя и ентих хотений нету. Плохо так-то.
Двери распахнулись, вошел де ла Гра со стонущей Шарлоттой на руках и понес ее в комнату.
– Твоя дочь напилась, – сообщил барон.
– Надеюсь, она не выкинула номер? – свела брови герцогиня.