— Мама, тебе следовало сделать так, чтобы Элизабет была главной на этом празднике. Ей, да и мне тоже это было бы больше по душе.
— Ерунда, Кристофер, — возразила герцогиня, взмахнув рукой. — Сестра очень рада, что ты присутствуешь при ее первом появлении в свете. Я знаю, она храбрая девочка, но ей все равно страшно оказаться в центре внимания.
Эбигейл не понимала, почему герцог был так расстроен. Гвен рассказала ей, что герцогиня впервые пригласила гостей пожить у нее в поместье. Может быть, сын просто считал этот дом — этот дворец — своим неприкосновенным убежищем?
— Мама, ты намеренно искажаешь причину волнения Элизабет. Она не такая хрупкая, как ты утверждаешь.
— И ты тоже, Кристофер. Пришло время исполнить долг перед семьей и предками. Я пригласила молодых леди, которые тебя особенно интересуют. Пообщаешься с каждой из них, и все.
— Мама, я успею выбрать себе невесту. Ты говорила, что я узнаю ее при первой же встрече, что вы с папой обменялись одним взглядом и сразу поняли, что это судьба.
Кристофер говорил с сарказмом, однако герцогиня на него не обиделась. Хотя Эбигейл полагала, что у нее было на это полное право. Но на каком основании она так сурово судит герцога, если сама злилась на попытки отца выдать ее замуж?
— Меня беспокоит не только твой будущий брак, — заметила герцогиня с завидным терпением, — меня волнуешь ты сам. Ты редко приезжаешь домой, а когда появляешься тут, кажешься рассеянным и печальным.
Кристофер сложил руки на груди и посмотрел в окно. Он избегал взгляда матери. Он явно что-то скрывает.
— У тебя всегда много дел, — заметила мать, — даже в юности.
Его губы искривились в улыбке.
— Но тогда я был занят нехорошими вещами.
Значит, герцог, который так крепко держит себя в руках, не всегда был образцом совершенства. Он сам в этом признался.
— Тебе нужно расслабиться и наслаждаться своим положением, — сказала герцогиня. — Ты давным-давно искупил грехи юности.
Слабая улыбка исчезла с лица герцога. Он помрачнел, но через мгновение лицо его приняло прежнее выражение. Жизнь научила его скрывать свои чувства, подумала Эбигейл.
— Мама, я давно покончил с прошлым. Чего только я ни делал, чтобы забыть о нем?
Эбигейл затаила дыхание. Герцог вдруг поднял голову, и взгляды их встретились. Он увидел ее. Если она сейчас убежит, то признает себя виновной. Но если останется, сможет ли оправдаться?
Эбигейл поняла, что обязательно должна это выяснить. Иначе не успокоится.