На лице расположился нахальный солнечный зайчик, поцеловал в веки, заставив недовольно поморщиться. Опять мама применила самый мучительный для меня способ побудки: открытые шторы. А окна у меня, как на грех, выходят на восточную сторону, так что на рассвете комнату заливает потоком солнечных лучей, от которых не скрыться даже под одеялом. Просыпаться не хотелось, но яркий свет, бьющий в лицо, все-таки заставил очнуться от дремы. Наверное, уже часов восемь... Мне же на работу надо. От мыслей о службе тело привычно попыталось принять вертикальное положение. Не получилось. А потом в голову забрела мысль, что я вроде бы и не дома, кровать чересчур мягкая и мало напоминало ложе, которое принимало меня в объятия в детстве и юности, да и нет у меня привычки спать в одежде, лежа поверх одеяла... И... И я все-таки вспомнила последние события, больше напоминавшие дурной сон. Я во владениях клана Рысей и от милости правителей оборотней зависит жить мне или умереть. Плачевный конец карьеры первого дознавателя Иллэны. А может быть, не только карьеры, но и жизни. Я могла поверить во всех богов и демонов разом, но не в милосердие перевертышей, в которых человеческое слишком тесно переплелось со звериным, так что трудно порой понять, чьих же черт больше. Тем более, Третий Лорд не слишком благодушно настроен по отношению ко мне. Надо было убираться из управы сразу после разговора с ларо Раэном, тогда, возможно, я бы и успела сбежать быстро... В крайнем случае попросить политического убежища на территории эльфийского посольства. Если бы, да кабы...
Я язвительно хмыкнула, выражая мнение о собственном, еще недавно казавшимся непревзойденным, интеллекте. Думала, что гений, а оказалось, просто зарвавшаяся самовлюбленная дура, справиться с которой не составляет труда. Всегда знала, что гордыня грех, но только теперь поняла, какое за нее обычно следует наказание.
Желудок не проникся моим самобичеванием и вдохновенно заурчал, а потом, судя по ощущениям, начал наматываться на позвоночник. И сколько же я не ела? Дорога от Иллэны до южных земель, облюбованных перевертышами, занимает недели две... и я, по идее, уже должна была умереть от голода. Надо будет узнать, что же такое влил в меня ларо Раэн, что я мирно проспала до пункта назначения и теперь чувствую только слабость и сильный, но не смертельный голод. Зелье наверняка редкое, все же любую более-менее часто применяемую отраву я смогла бы различить на вкус.
Лежать неподвижно мне очень быстро надоело, все же я слишком деятельная натура, чтобы изображать из себя бревно, когда решают мою судьбу. И пусть я даже не способна хоть что-то сделать, все равно валяться в постели не дело.