– Ты не так меня поняла... – начала я, но Марго перебила:
– Нет, дорогая, я поняла именно так. Я ведь прочитала твою книгу, ты ее здесь оставила, на столе. И я тебе скажу – надо развиваться. Детективы – вещь востребованная.
– Ты только глянь, до чего меня довели эти детективы, и сразу станет понятна степень их востребованности...
Однако Марго стояла на своем, как упрямый осел на горной дороге:
– Это частный случай. Можно ведь не быть такой откровенной – ну, просто до идиотизма, как ты. Можно придумать сюжет – и все.
– Марго... ты думаешь, это так легко и просто?
– Нет. Я даже знаю наверняка, что это трудно и сложно. Но если очень постараться – возможно. И вообще – мы сейчас не о том говорим. Надо сосредоточиться на твоем здоровье и на покупке дома.
...Следующие два месяца Марго развивала бурную деятельность. Я даже растерялась от деловитости и упорства, с каким она шла к намеченной цели. Она нашла юриста, который ухитрился оформить документы задним числом, и Макс Нестеров стал обладателем моей «двушки», которую он через полгода сможет продать. Она нашла врача-реабилитолога, который ездил к нам домой пять раз в неделю и пытался помочь мне встать на ноги. Это оказалось сложнее, чем уговорить юриста...
Гипс сняли, но колено и бедро левой ноги оказались практически неподвижными – сказалось раннее «шевеление» после операции. Однако Игорь – так звали врача – не отчаивался и обещал, что со временем при должном лечении это тоже пройдет. Опираться на левую ногу я не могла, поэтому ходить не получалось. Каждую ночь я ревела в подушку, представив, как остаток жизни проведу в инвалидном кресле, завися от помощи Марго. А ведь я планировала выдать ее во Франции замуж...
Все эти хлопоты плюс домашнее хозяйство не давали Марго времени на тоску по Алексу. Я была плохим помощником – разве что пыль протереть в пределах вытянутой руки. Кресло не проходило в двери кухни, и Марго приходилось приносить еду в большую комнату, потом уносить посуду назад и мыть ее самостоятельно. Я испытывала постоянные угрызения совести, пыталась заставить себя что-то сочинить, но безуспешно. Открыв ноутбук, подолгу бестолково сидела, глядя пустыми глазами в монитор, и – ничего. Ни строчки. От злости я плакала, устраивала настоящие истерики, понимая, что этим только сильнее утомляю Марго. Но она не подавала виду, что ей тяжело. Вся ее апатия, флегматичность и вялость куда-то исчезли, и моим глазам открылась новая Марго – решительная, сильная и самостоятельная. Если честно, прежняя мягкая и спокойная нравилась мне куда больше, но я понимала: сейчас она не может иначе, потому что я не в форме, я ничего не могу – а она может.