– Надо будет – на цепь посажу.
– Только попробуй! – зашипела я, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться ему в лицо ногтями.
Рассказывать об этом Герману я не стала, уклончиво объяснила, что замужем, детей нет – и все.
Мы провели прекрасный день, гуляя по улочкам Барселоны и разговаривая. Тем было много – я давно не была в России, мне хотелось узнать, как там и что. Герман оказался прекрасным рассказчиком, расписывал все в подробностях. А потом вдруг спросил о танцах. И меня понесло... Я говорила, не умолкая, больше двух часов. Мы сидели на лавке под огромным платаном, и Герман, чуть удивленно подняв бровь, слушал мои излияния. Я рассказала ему все о танго, о своей любви к этому танцу, о том, что, только танцуя, могла чувствовать себя живой и счастливой, а теперь меня словно нет. Оболочка, тело – а души нет.
Он вдруг мягко улыбнулся, взял меня за руку и проговорил:
– А почему ты не хочешь попробовать здесь? Просто для себя, чтобы поддержать душевное равновесие? Ведь тут наверняка есть какие-то клубы.
– О чем ты говоришь? – усмехнулась я, прикусывая от досады губу. – Ты думаешь, мой муж позволит? Он запретил мне выступать еще в России – унес прямо с паркета, перекинув через плечо, как куль. И больше я никогда уже не надевала конкурсного платья, хотя еще около полугода тренировала детей в клубе. А здесь... я зависима от него, понимаешь? Я не могу встать и пойти куда хочу, не могу сделать то, что хочу. Я заложница, Герман. Заложница. Однажды сделала глупость и теперь расплачиваюсь.
Мне захотелось плакать. Герман помолчал, глядя куда-то вдаль, в самый конец платановой аллеи, а потом дотронулся до моей щеки пальцами:
– Послушай... а если я тебя увезу?
– Что?!
– Увезу. Заберу с собой. Ты не должна так жить, Маша. Ты еще молода, у тебя все может сложиться по-другому.
– Ты не понимаешь... у меня даже документов нет, я живу, как нелегальная эмигрантка.
– Это ерунда. Давай поступим так. Когда ты сможешь прилететь в Москву?
– Зачем?
– Маша, я задал вопрос.
– Не знаю. Хотя... если убедить Костю в том, что здешние врачи не помогают мне... Понимаешь, у меня была травма спины, теперь иногда немеет рука – я ничего не могу ею делать. Так вот... если мне удастся убедить его в том, что только в Москве... Тогда я смогу прилететь через месяц-два.
Сказав это, я вдруг подумала: черт, куда я ввязываюсь? В какую авантюру? Ведь я ничего о нем не знаю, может, он мошенник, торговец людьми, бандит – да мало ли? Но, с другой стороны, возможно, это мой единственный шанс вырваться от Кости – а уж в России я разберусь.