– Зачем, Мэ-ри? Как ты могла? Зачем – это? – спросил он таким голосом, что мне стало еще хуже.
В этот момент влетела в дом запыхавшаяся Марго и, видимо, что-то не так поняла, кинулась сзади на Алекса, и тот резко выпрямился, отшвырнув ее от себя. Марго врезалась спиной в стену и заорала:
– Ты... да как ты смел?! Что ты с ней сделал?!
– Закрой рот! – приказал Алекс. – Спроси лучше, что она с собой сделала, – я тут ни при чем!
Не знаю, чем бы закончился их диалог, за которым я наблюдала как бы со стороны, но тут приехал врач, и Алекс унес меня наверх. Доктор, осматривая меня, все время что-то бормотал по-французски, я, разумеется, ни слова не понимала. Но, судя по лицу, что-то было не так. Он сделал мне три каких-то укола, снова покачал головой, поцокал языком и вышел. Интеллигентный такой дядечка в старомодном пенсне и с бородкой...
Когда я проснулась через какое-то время, то рядом с собой увидела Марго. Она сидела на краю кровати такая несчастная, что у меня сжалось сердце. Мне показалось, что я понимаю причину, и не ошиблась.
– Мэри... скажи мне... – начала она сразу, едва заметив, что я открыла глаза, и я с усилием перебила ее:
– Марго... если ты по-прежнему думаешь, что между мной и Алексом что-то было, то ты ошибаешься...
– Тогда – кто? И зачем?
– Давай не будем это обсуждать... мне нехорошо... и вообще – все, что можно, я уже выслушала от твоего драгоценного Алекса. Советую тебе не повторяться.
Марго замолчала, поправила одеяло, сползшее на пол.
– Ты поспи еще, тебе нужно больше отдыхать, доктор сказал.
Она ушла, а я на самом деле снова провалилась в сон. Мне снилась мама... Мама – молодая, смеющаяся, такая, какой я ее запомнила. И отец – в то время еще не пьющий, абсолютно адекватный. Мы шли втроем по улице, кругом цвели деревья, сиреневые кусты сгибались по обеим сторонам тротуара почти до земли. Я держалась за родительские руки и была так счастлива, что мне хотелось плакать.
От собственных рыданий я и проснулась, села в постели, чуть сморщившись от боли в животе. Надо бы сходить и налить чаю...
С трудом поднявшись, я побрела к лестнице, но из спальни Алекса вдруг раздался голос Марго:
– ...и вообще – я на ее месте тоже не стала бы рожать от наркомана!
– Все равно делать то, что сделала она, нельзя! – настаивал Алекс, и я не выдержала, толкнула дверь и вошла:
– Поверь мне, Алекс, если бы это был твой ребенок, то от него я не избавилась бы.
Они замерли на секунду, а потом губы Алекса растянулись в хищной ухмылке – как всегда:
– Поверь мне, Мэ-ри, если бы таким способом ты пыталась избавиться от моего ребенка, то точно не стояла бы тут с таким наглым лицом.