Перед Толиком оказались бурый лохматый бок и похожее на лопух кабанье ухо; он ткнул ствол обреза в это ухо и судорожно придавил спусковые крючки. Руку рвануло, в нос ударила пороховая вонь, на лицо плеснуло горячим, Толик зажмурился. Кабан вздрогнул, ноги подломились, и он осел в быстро расплывающуюся кровавую лужу. Подскочил Колян и разрядил обрез в бок умирающего мутанта.
— Зона бы тебя взяла! — заорал Животное, появляясь из-за кустов. — Твари, суки! Рвем отсюда, Торец! Рвем побыстрому!
Над головой бабахнуло, «воронка» разрядилась, расшвыряв влажные красные клочья — все, что осталось от парня по прозвищу Груз… Да и воспоминаний о нем сохранилось немного…
— Сюда идут! Рвем, Торец! — вынырнул из шума аномалии крик Животного. — На ПДА гляди!
Все дружно вскинули руки, Толик тоже посмотрел на браслет. Со стороны Свалки к центру монитора приближалась россыпь точек.
— Заметили нас! Просекли! Выпасли! — Животное так заволновался, что едва не приплясывал на месте. — Тикать надо! Ну! Ну!
— Тогда идем, — согласился Торец. — Хабар не растеряли? Делаем ноги. Саня, пошел! Направление прежнее.
Животное нырнул в развороченные кабаном кусты, остальные члены бригады пристроились следом.
— Я думал, все, — пропыхтел Скрипачу Будда. — Думал, сейчас эта туша на меня повалится — и привет, новое перерождение. Вовремя ты его…
— Не болтай! — рявкнул Торец. — Шевели копытами, жирный! Догоняют нас!
— Сам шевели, — неожиданно злобно огрызнулся Будда. Его влажное шипение вдруг сорвалось, толстяк завизжал фальцетом: — Навесил на меня хабар, а сам налегке чешешь? Еще и подгоняешь?
— Будда, не блажи, — бригадир заговорил неожиданно мягко, — догоняют нас, сам посуди! Если я тебе сейчас в рыло дам и ты быстрей побежишь, то может, еще поживешь маленько. Если отстанешь — сдохнешь.
— Скорей, Гена! — окликнул Животное из кустов по ходу движения. — Брось урода жирного, идем скорей!
— Да не могу я идти… — Толстяк утратил задор. — Все, сдох. Уходите, что ли, сами. Забирай свой хабар.
— Я с факин Будда вместе быть, — вдруг заявил рыжий, скидывая с плеча штурмовую винтовку.
— И я. — Толик шагнул к толстяку и дезертиру.
Он не хотел бросать жирного Будду, единственного, с кем хоть как-то можно было здесь словом перекинуться. Да и вообще не дело — бросать своего. Бригада на то и бригада, что вместе! Но первым сказать слово поперек Торцу Толик не решался и теперь с облегчением присоединился к рыжему.
— Чтоб вас кровосос жрал… — проворчал Торец, разглядывая бунтарей. Возможно, и он, точно так же как Толик, в глубине души не хотел бросать незадачливого толстяка, и теперь ему стало легче, потому что обстоятельства заставили принять решение. — Значит, так, пацаны. Отходим на тот склон. Аномалий там нет, чисто. Заляжем, отключим ПДА, возьмем долину на прицел и будем ждать. Неизвестно еще, кто это валит. Может, не по нашу душу. Эй, Животное! Ты еще не слинял?