Будда дождался, пока Тварь зависнет на спуске в неудобном положении, тщательно прицелился и выстрелил. Автоматный грохот разорвал тревожную тишину. Будда уже догадывался, что повредить верхней части несуразного тела Тварь не позволит, он наметил иную цель. Очередь раздробила колено длинной ноги, подсечка нарушила неустойчивое равновесие чудовища, Тварь под скрежет ржавого железа съехала с верхней полки, пошатнулась… замерла на миг… и свалилась. Падение вышло слишком коротким, она не успела сгруппироваться как следует и рухнула, тяжело ударившись человеческим обрубком о бетонный пол. Хрип Сержа и хруст ломающейся шеи заглушил грохот падающего железа — стеллажи, потревоженные толчком, обрушились на Тварь. Она, предпринимая отчаянные усилия, чтобы сохранить жизнь в поврежденных сегментах, успела выбросить ногу в сторону входа в подземелье, и Будда, испуганно взвизгнув, покатился по лестнице — коготь едва не ударил ему в лицо.
Тварь при падении сломала одну из паучьих ног, свернула шею человеческому обрубку, но сохранила работоспособность мозга Сержа. Теперь она отчаянно билась и возилась под обломками стеллажа, стараясь освободиться и снова встать. При этом она не забывала время от времени делать выпад в сторону подсвеченного изнутри входа в подземную лабораторию. Тварь отпугивала того, кто там затаился. Сейчас она была особенно уязвима и вполне осознавала опасность.
Будда так и не осмелился подняться к выходу, он отступил в глубину подвала и присел за опрокинутым столом. Ему потребовалось все искусственно тренированное хладнокровие и привычка к самоконтролю, чтобы не поддаться панике и действовать осмысленно. Правда, полностью овладеть своими чувствами не удалось — например, он так и не решился погасить лампочку. Понимал, что Твари, которая заглянет снаружи, из темноты, он будет отлично виден, но не сумел заставить себя. Древний, тысячелетний страх темноты пересилил волю современного человека.
Тварь стряхнула ржавые железяки и поднялась на ноги. Две конечности оказались выведены из строя, у одной был раздроблен пулями сустав, другая сломалась при падении. Поэтому несколько минут ушло на то, чтобы крысиный мозг скоординировал порядок движения на шести лапах и научился держать равновесие. По нервным окончаниям Твари побежали сигналы — нарастить жесткие мышечные образования в поврежденных местах, с тем чтобы выведенные из строя конечности можно было использовать. Гораздо сложнее оказалась работа по восстановлению человеческой части. Голова Сержа так и осталась свернута набок, но мозг функционировал, и руки худо-бедно слушались приказов. Будь Тварь способна удивляться, она непременно поразилась бы тому, с какой легкостью можно изувечить и вывести из строя тело Homo sapiens. Но удивление было ей неведомо, Тварь приняла к сведению новую информацию и скорректировала алгоритм поведения. Теперь она станет еще тщательнее беречь хрупкие придатки на хребте.