Около часа дня Жанна ждала его в приемной, он приехал озабоченный, видно, дела на заводе идут неважно.
— У тебя что-то срочное? — бросил он ей, входя в кабинет.
— Срочнее не бывает. — Она вошла за ним, закрыла дверь и положила конверт на стол.
После прочтения Филипп на глазах побледнел. Опустившись в кресло, он некоторое время сосредоточенно о чем-то думал, покручивая в пальцах авторучку. Потом, взглянув на стоящую, как солдат навытяжку, девушку, сказал:
— Садись, чего стоишь? — Он думал еще минут пять. — Настала пора связаться с милицией, приставить к тебе охрану… — и взялся за трубку.
— Не надо! — упредила звонок Жанна, положив на телефон свою руку.
— Ты в своем уме? Все, Жанна, это откровенные угрозы. Тебе нравятся приключения? А мне нет. Если тебя убьют, что мне тогда делать? Как оправдываться? Ты, надеюсь, понимаешь, что меня подставляют?
— Понимаю. Думаешь, она не заметит охрану? Мы под постоянным ее прицелом, она знает, где я живу, твои телефоны и то, что ты проводишь у меня ночи, значит, следит за нами, возможно, не одна. А долго мне находиться под охраной? Не вечно же. Она попросту переждет это время. Или, допустим, мы разбежимся в разные стороны, но у тебя же все равно появится женщина, история повторится. Ты гарантируешь, что твоя следующая подруга не станет трупом?
— Ну а ты что предлагаешь? — Он запрокинул руки за голову и замер.
— Выжидать, — сказала Жанна. — Дома я не боюсь находиться, Ганнибал не позволит меня убить. И думай, думай, кто еще имеет причины доставать тебя с таким упорством. Одного не пойму, почему она не делала никаких движений, когда ты собирался жениться на Владе?
— Думаешь, она ее убила?
— Думаю, да. Но учти, это может быть наемница. Так что вспоминай всех своих врагов… Нет, лучше вспоминай свои грешки.
— Наемница, говоришь? — вдруг оживился он.
— Ты вспомнил кого-то?
— Не знаю… А если это моя бывшая теща?
— Теща? — вытаращила глаза Жанна, чуть не расхохотавшись. — Почему ты думаешь на тещу?
— После истории с моей женой она обвиняла меня и мою мать.
— В убийстве?
— Ну, в общем-то… Я не обиделся, потому что горе лишает людей здравого смысла, хотя, признаюсь, злился на нее.
— Скажи, у тещи были причины так думать?
— Да какие причины! — психанул он, бросив в сердцах авторучку. — Все ее причины свелись к одному: я так чувствую. Но, сама понимаешь, чувства следователи не подшили к делу.
— А когда она так начала думать: до того как наняла детектива или после того как он попал в аварию?
— После того как.
— Знаешь, я познакомлюсь с ней. (Теперь появится возможность открыто видеться с Эммой и Ростиславом Матвеевичем.)