Ольга (Вельтман) - страница 4

Дверь отворилась более; это была Ольга, но она боялась войти, чтоб окно, освещенное огнем очага, не изменило ей.

— Андреян! — произнесла она тихо.

— Ольга Владимировна! Где ты была?

— Андреян, — повторила Ольга, — благодарю тебя за приют… Но еще просьба моя к тебе: отвори мне калитку сада…

— Куда ты пойдешь?.. Помилуй меня старика, выслушай праведное слово, воротись домой!..

— Ты обещал исполнить мою просьбу…

— Нет, не пущу!

— Ты погубишь меня! — продолжала жалобным голосом Ольга.

— Не пущу, не пущу одну!.. Бог накажет тех, кто обидел тебя. Ты теперь сирота, да и я старик-горе; уж если нет тебе приюта в этом доме, пойду и я с тобой, Бог помилует нас; а одну не пущу!

— Нет, не хочу этого! У тебя есть своя кровля, ты здесь на родине…

— Где она, моя кровля, когда только и видится во сне, что не в добрый час скажут: чтоб твоя нога не была здесь!.. Пойду; не хочу дожидаться, покуда сгонят с пригретого места… Чтоб тебя пустил я одну! Да у меня хлеба душа не приймет… Ты идешь — пойдем вместе. Бог с ними! На свете не без добрых людей.

— Что мне делать?.. — проговорила Ольга. — Ты мой покровитель…

Бедная девушка припала к груди старика и окропила ее слезами.

Андреян также прослезился.

— Барышня, — сказал он, проникнутый неведомым для него чувством, — я еще до сих пор не знал, как сладко иметь детей! В жизни не слыхал такого ласкового слова, какое ты сказала мне!..

Слова его прервались от рыдания.

— Да как же ты пойдешь, барышня, в этом платье? Люди признают тебя…

— И эта одежда не моя…

— Знаешь что? пойду я, возьму у кумы свиту, скажу, что племянница пришла… Она ни слова не скажет… Обожди же меня, барышня.

И старик, схватив шапку, побежал. Ольга присела в углу: горящий в печке огонек слабо освещал скудную избу. Душа Ольги наполнена не воспоминанием, не сравнением прошлой жизни с настоящею участью; ни о чем не жалеет, а желает только одного: скорее удаляться, бежать от счастья, которым наделяли ее люди. Грудь ее стеснена не боязнию о будущей судьбе своей, но страхом, чтоб ее не воротили к подножию милостей, требующих страшной платы: бесчувствия к самому себе.

Андреян скоро воротился, принес наряд Ольге: белую новую свиту, шитую в узор снурками, принес повязку и покрывало.

— Оденься скорее, Ольга Владимировна; покуда не взошла луна, уйдем отсюда, чтоб не встретить кого…

И он помог Ольге надеть свиту сверх платья. Ольга повязалась, надела сафьяновые черевички, накинула покрывало; а между тем Андреян собрал в котомку все свое богатство, запасся хлебом, перекинул тулуп через плечо, взял костыль… готов — и Ольга готова.