Приехавшая труппа актеров принадлежала уже не к тому времени, когда публику сзывали в театр бубнами и литаврами, когда без предуведомления о достоинстве пьесы и без испрошения снисходительного воззрения на игру актер не смел ступить на сцену, а публика без предварительного экстракта или объяснения пьесы, изложенного в прологе, не понимала смысла; но она принадлежала к той эпохе, когда порок и добродетель не смели соединяться в одном и том же действующем лице, но боролись отдельно, боролись друг с другом, а не с душою человеческою.
Настало роковое время — 6 часов пополудни; театр осветился плошками. Четыре еврея с скрыпкой, виолончелью, цимбалами и треугольником засели перед сценой. Занавес, с изображением Аполлона и девяти муз, покрытых вохрою и суриком, волнуется уже от сквозного ветра. Все действующие лица уже готовы для представления драмы, только недостает еще маркиза Лафаста, преступника от любви, главного лица. Французский король, в черном фраке, в лентах и звездах, в тафтяной мантии, усеянной блестками и мишурой, ходит с досадою по сцене, распоряжается за кулисами, твердит в тетрадке роль свою и у всех спрашивает, пришел ли Зарецкий?
Софья, добродетельная преступница, также заботится об нем.
Публика наполняет уже театр. Приехал и городничий с своим семейством. Музыка загремела мазурку… а маркиза Лафаста нет.
— Чорт! — восклицает в отчаянии король.
— Боже! — восклицает Софья.
— Я сгоню его, не будь я антрепренер! — восклицает король.
— Посмотрю, как сгоните! И я отойду прочь! — восклицает Софья.
— Что ж мне делать? Что мы будем делать без него? — восклицает король.
— Подождут! Велика беда, — восклицает Софья.
— Как подождут?
— Да так же; и в столицах ждут, не только что в поганом городишке!
Ждут; а маркиза Лафаста нет как нет.
Музыканты проиграли все мазурки и польские, принялись снова за мазурёчьку панну.
Публика, по примеру супруги городничего, бьет в ладоши, стучит ногами; а городничий послал за кулисы хожалого с приказанием начинать.
- Чорт! Что нам делать? — вскричал снова король. — Нет, вон, долой с feaTpa!
— Посмотрим! — повторила опять Софья. — А я сейчас же долой с себя костюм!
— Что ж нам делать без него? Мы погибли! Как объявить публике? Да я и в тюрьме места себе не найду!
Хлопанье и стук повторились сильнее прежнего; хожалый явился снова с приказанием поднимать занавес.
— Чорт! — вскричал король с отчаянием: — поднимай занавес! Луидор, выходи; выкидывай все явления, где маркиз Лафаст! Начинай с 3-го явления!
Занавесь поднялась.
— Что я слышал?.. Что видел? — вскричал страшным голосом актер, игравший роль Луидора, выбежав на сцену.