Я не был уверен, что за это Кавецкого можно было посадить хотя бы на пятнадцать суток, но Тавров меня полностью поддержал. Придав своей и без того мрачной физиономии вид, метко обозначаемый в народе выражением «сделать морду кирпичом», Тавров сурово произнес:
– Вот именно! И благодарите бога, что это объясняем вам мы, а не следователь!
– Да-да… копируйте, разумеется, – убитым голосом произнес Кавецкий.
Я отодвинул его локтем от монитора и переслал письмо Игоря вместе с вложением на свой почтовый ящик. Убедившись, что послание получено, я удовлетворенно сказал Кавецкому голосом голливудского персонажа:
– Благодарю за содействие!
Кавецкий только обреченно вздохнул.
* * *
Текст я получил, но теперь возник другой вопрос: как прочитать текст на латыни. Изучать язык Цицерона и Вергилия у меня не было ни времени, ни желания.
– Как у вас с латынью, Валерий Иванович? – спросил я старого сыщика, когда мы направлялись к станции метро «Боровицкая». К моему изумлению, Тавров жизнерадостно отозвался:
– С латынью у меня отлично! Думаю, уже дня через три мы будем иметь перевод рукописи.
– Как?! – поразился я. – Вы знаете латынь? Я имею в виду: знаете именно свободно, а не на уровне юридических терминов вроде «Cui prodest» и «Quo vadis»?
– Quo vadis не юридический термин, – сухо заметил Тавров. – Это название романа Сенкевича. С этими словами апостол Петр обратился к Иисусу. Помните такую легенду?
Я легенду, разумеется, помнил. Вот оно, старое поколение сыщиков! Готов биться об заклад, что семеро из десяти современных сыскарей без колебаний скажут, что Quo Vadis – это сорт коньяка многолетней выдержки, а остальные трое так же уверенно заявят, что это марка элитного виски.
– Помню, разумеется, – ответил я и поспешил уточнить: – Я имею в виду, что вряд ли ваши знания латыни позволят вам перевести средневековую хронику. Как и мои, разумеется!
– Вряд ли я там пойму хоть слово, – признался Тавров. – Но я знаю человека, который с легкостью выполнит эту работу.
– У вас есть знакомый специалист по мертвым языкам? – с тенью недоверия поинтересовался я.
– Если профессора кафедры древних языков истфака МГУ можно считать таковым, то есть, – невозмутимо поведал Тавров. – Но самое главное, что в свое время он консультировал наше ведомство в качестве эксперта и даже написал работу по графологии. Я думаю, что он сумеет в тексте увидеть больше, чем простой знаток латыни. Нет?
Кто бы спорил!
* * *
Тавров быстро дозвонился до профессора, и тот любезно согласился пообщаться с нами у себя дома.
– Зовут профессора Знаменский Павел Николаевич, и не вздумайте отпускать шуточки по этому поводу, – предупредил меня Тавров, когда мы ехали на квартиру профессора в Сокольники.