– Какие шуточки? – удивился я.
– Сериал «Следствие ведут знатоки» помните? Был там такой персонаж, майор Знаменский Павел Павлович, – напомнил Тавров. – Профессора еще тридцать лет назад достали шуточки вроде: «А давно ли вы видели Томина и Кибрит?». Именно это я и имел в виду.
– Совсем не собирался, – заверил я.
– Ну и хорошо, – согласился Тавров. – И не вздумайте его случайно назвать «Пал Палыч» – Знаменский терпеть не может этот сериал и приходит в ярость от малейших ассоциаций с его персонажами.
Основательно запуганный Тавровым, я пообещал вести себя тихо и немногословно. Профессор жил недалеко от станции метро «Сокольники», в старом доме по Песочному переулку. Тавров уверенно нашел нужный подъезд и набрал номер квартиры профессора на клавиатуре домофона.
– Кого черт принес? Какого…?! – гаркнул хриплый голос из динамика.
Тавров озадаченно взглянул на меня, я ответил ему тем же. Одно можно было утверждать уверенно: это не профессор мертвых языков. Возможно, что и профессор, но очень живого языка: такого изощренного матерка я не слышал давно.
– Не узнаешь, что ли? – хитрым ментовским приемом продолжил беседу с невидимым собеседником Тавров. Метод сработал: на том конце провода слова Таврова вызвали живейший отклик.
– Колян? Ты, что ли?! От… твою мать… Где ты… Какого… Бутылку купил или опять…
Цветастые выражения «живого великорусского языка» я, разумеется, опустил, да они и не важны: важно, что заждавшийся безвестного Коляна наш невидимый собеседник нажал на кнопку открытия замка, и мы благополучно проникли в подъезд.
– Не помню точно номер квартиры, – объяснил Тавров. – Помню, что четвертый этаж и квартира слева.
– Надо было бутылку захватить, – заметил я.
– Это еще зачем? – с подозрением посмотрел на меня Тавров.
– Вдруг опять ошибемся? А человек, как выяснилось, бутылку ждет, – пояснил я. Тавров бросил на меня неодобрительный взгляд и насупился.
Ох, не любит критики старшее поколение!
* * *
Знаменский Павел Николаевич оказался не таким уж суровым, как его описал Тавров. Он угостил нас отличным кофе, выслушал суть дела, мельком взглянул на фотографии рукописи и пообещал подготовить перевод текста в течение недели.
* * *
Знаменский выполнил работу за четыре дня. Эти дни я занимался текущими делами, которых накопилось достаточно из-за суеты с исчезновением Русанова и связанными с этим печальным фактом событиями.
– Я отправил на ваш почтовый ящик перевод основного текста рукописи одним файлом, а другим файлом текст, дописанный позже измененным почерком, – сообщил Знаменский.